Галлен сидел на табуретке, стиснув голову руками, полный страха, что Симус умрет. Сцена боя без конца прокручивалась у него в уме, и Галлен спрашивал себя, нельзя ли было добиться лучшего исхода. Ему вспоминался тот миг, когда на дорогу соскочил первый грабитель, махнув белой тряпкой, чтобы напугать лошадь: надо было тогда же выхватить нож. Но Галлен не сделал этого, желая сначала взвесить силы врага, оценить свои шансы на победу. Если бы он выхватил ножи сразу, если бы атаковал разбойников, не дав им сомкнуть ряды, его положение стало бы более выгодным. Галлен вновь и вновь переживал случившееся и через час пришел к выводу, что мог бы победить. Мог бы убить всех девятерых бандитов и благополучно доставить Симуса домой.
Не выходил из головы и сидх. Тогда ночью, в горах, когда все кружилось перед глазами, Галлен не сомневался в том, что видит, но теперь, в теплом доме, где суетились люди, видение сияющего лавандовым светом лица казалось Галлену небывалым, невозможным. Не мог он такого видеть.
Перед самым рассветом Симус погрузился в глубокий, беспокойный сон, от которого люди редко пробуждаются. В глаза Галлену словно песку насыпали, и веки отяжелели. Ему даже стало казаться, будто он уже спит — тело его потеряло чувствительность к прикосновениям, теплу и холоду.
Бидди заварила шиповник, подсластила отвар медом, и доктор влил этот напиток в горло Симусу. Галлен, зевая, наблюдал за этим издали.
Отец Брайан, величественный в своем черном одеянии, увидел лицо Галлена и был поражен. Подойдя к молодому человеку, он тихо сказал:
— Скверный у тебя вид, сын мой. Похоже, ты вконец пал духом? — Галлен не ответил. — Не пойти ли нам прогуляться? Тебе не помешало бы размять кости.
— Нет, — помотал головой Галлен. Ему казалось, что он совершит предательство, оставив Симуса. Нужно дождаться конца, быть рядом, если Симус умрет.
— Здесь от тебя никакой пользы нет, — настаивал отец Брайан. — Не от тебя зависит, выживет Симус, умрет или сделается идиотом.
Священник взял Галлена за руку и вывел его в предутренний мир. Над зелеными драмлинами всходило розовое солнце. Рассветный туман, уходя из низин, полз вверх по склонам множеством бледных пауков. Над полями хрипло каркали вороны. Отец Брайан повел Галлена за амбар О'Конноров к заросшему тростником пруду. При их приближении несколько бекасов поднялись в воздух и пролетели с пронзительным криком над головой Галлена. С водной глади взлетела пара уток. Священник сел вместе с Галленом на выбеленное солнцем бревно.
— А теперь, — сказал он, скрестив руки, — выкладывай все. Исповедуйся мне.
Галлену чудно было исповедоваться кузену. Брайану всего двадцать пять, он еще и бороду-то не успел отпустить. И все-таки он священник.
— Прости меня, отец, ибо я согрешил, — сказал Галлен.
— Когда ты исповедовался в последний раз? — спросил отец Брайан, складывая вместе кончики пальцев.
— Год назад.
— Так давно? — поднял брови священник. — Сколько же человек ты убил за это время?
Галлен на миг задумался, прибавляя к общему числу тех, что убил ночью.
— Тринадцать.
— Видно, дела у тебя идут не столь бойко, как раньше. Убийство — прискорбный поступок, смертный грех в некоторых обстоятельствах. Полагаю, все они были злодеями с большой дороги?
— Да.
Отец Брайан снова скрестил руки.
— Хмм. А сколько добычи ты взял с убитых?
Галлену пришлось подумать — он не вел учета.
— Ну, если считать обувь, одежду и оружие, которые я продал, получится что-то около ста фунтов.
— Так много? — удивленно присвистнул отец Брайан. — Неплохо поживился. — Пораздумав немного, он решил: — Прочтешь «Аве Мария» за каждого убитого тобой. Этого хватит. И, конечно же, я был бы тебе благодарен, если бы ты уплатил церкви пеню.
— Десять фунтов? — с бьющимся сердцем предложил Галлен. Деньги он давно потратил. Хотя зарабатывал он много, ему приходилось платить за еду, за ночлег в гостиницах — мало ли расходов.
— Каково тебе будет, если случится умереть с пятном на совести? Бог привел этих злодеев в твои руки, и будет только честно, если ты как-то выкажешь ему свою благодарность.
— Но десять фунтов…
— Не сокрушайся. Ты заработаешь больше за какую-нибудь пару поездок.
Галлен неохотно кивнул, думая о том, сколько могло остаться в карманах у Пэдди и остальных. Отец Брайан устремил на него острый взгляд:
— В чем еще ты хочешь покаяться?
— В том, что случилось прошлой ночью. Я много думал и почти уверился в том, что мог бы избавить Симуса от того удара по голове.
— А-а, — задумчиво сказал отец Брайан. — Вот почему у тебя был такой убитый вид. Я так и полагал. Ты никогда еще не терял клиента. Почему же ты думаешь, что мог бы спасти Симуса? Ты же сказал, что разбойников было девять? Как же ты мог бы их одолеть?
— Я был в хорошей позиции, когда они только напали на нас. Я знал, чего они хотят, и все-таки посоветовал Симусу отдать им кошелек. Я…
— Почему же ты так поступил? Ведь ты не трус. Я никогда не слышал, чтобы тебя так называли. Подумай как следует и скажи мне правду.
Галлен задумался, вспоминая тех, кто окружил его на дороге, больших бородатых мужиков, свихнувшихся без работы, вооруженных кухонными ножами и единственным древним мечом, ржавчина на котором видна была даже в темноте.
— Я не хотел с ними драться. Это были неудачливые фермеры, не привыкшие убивать. Двое были совсем мальчишки.
Галлену вспомнились двое неизвестных, нанявшие его ночью в гостинице Мэхони. Вот тот человек с двумя мечами поверх плаща определенно был опытным воином. Галлен видел это по его осанке, по тому, как он прошел через комнату, ни разу не задев оружием за скамьи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104