Ты что-нибудь знаешь о резине? Да, в детстве я как-то купил резинку, чтобы стирать карандаш. Ты изучал рынок резины? Никогда не думал, что существует отдельный рынок, свою я купил в писчебумажной лавке. Он вложил все деньги и через неделю получил прибыль в пять тысяч фунтов. Алджи такой. Потрясающий малый. Полагаю, ты с трудом отговорила его пойти с тобой на обед.— Нет, он не набивался.— Удивительно. Бесплатный обед, а он не набивается. Кстати, как встреча?Джейн поморщилась.— Не очень.— Что такое?— Я тебе скажу, что! — вскричала Джейн, радуясь возможности облегчить душу. Уж если и рассказывать про свои горести, то именно Генри. — Ты не поверишь. Знаешь, сколько я не виделась с Лайонелом?— Шесть месяцев, да?— Примерно. И вот, я прихожу в его отвратительный клуб, думая, что мы уютненько посидим и уютненько побеседуем вдвоем, и первым делом слышу, что он пригласил друга.— Что?!— Своего партнера, мистера Тарвина.— Шутишь!— Ничуть.— Удивительно.— Мне тоже это показалось странноватым. И сам он как-то переменился.— В каком смысле? — спросил Генри, думая про себя, что любая перемена в Лайонеле Грине может быть только к лучшему.— Он был какой-то встревоженный. Как будто ему не по себе. Почти ни слова не проронил. Ладно, хватит об этом. Кухарка приедет завтра, остальные— дня через два.— Какая она из себя?— Много рекомендаций, мало обаяния. Вряд ли, когда она идет по улице, встречные мужчины восторженно замирают. Где у Диккенса была женщина, похожу на тетку Гамлета? Такая же угрюмая. Это про миссис Симмонс.— Ну, нам не нужна развеселая кухарка.— Нам вообще не понадобится кухарка, если твой Стикни не материализуется. Письмо закончил?— Не совсем.— Много написал?— «Дорогой мистер Стикни».— Что ж, это начало, и довольно удачное. Я помогу тебе сочинить остальное. 3 После ухода сестры день Алджи и дальше проходил в покое и довольстве. В шесть часов, когда вернулся Билл, его друг вновь возлежал на диване, и не встал, а только благожелательно помахал рукой.— Ах, Билл, — сказал он. — Ты чуть-чуть разминулся с моей сестрой. Часов на семь. Она ушла примерно в половине двенадцатого.— Не знал, что у тебя есть сестра.— Уже давно. Ну, какие новости? Как твой адвокат?— Почти как всегда, только сегодня он пригласил меня пообедать.Алджи покачал головой.— Не нравится мне это. Сдается мне, он тебя обрабатывает. Не давай ему ни пенни. Держись за свои деньги, как приклеенный. И вот, кстати, добавь к ним.— Что это?— Казначейский билет на пять фунтов, пожертвованный моим дядюшкой.— Оставь себе.— Нет уж, возьми. Я не буду себя уважать, если не разделю с тобой бремя домашних расходов.— Ну, хорошо, раз так, — нехотя отвечал Билл.Он протянул руку, и Алджи испытующе на нее уставился.— Ага! — сказал он.— А, царапины, — сказал Билл. — Это меня…Алджи остановил его жестом.— Можешь не рассказывать. Я всегда боялся, что это случится. Ах уж эти порывистые натуры! Когда вы встречаете девушку, которая вам нравится, вы без лишних слов хватаете ее в охапку и начинаете целовать. И что дальше? Она, как честная девушка, царапает вас до кости. И поделом. Будем надеяться, что это послужит тебе уроком.— Между прочим, то была кошка.— Увиливаешь? Мог бы придумать что-нибудь пооригинальнее.— Она залезла на дерево…— Еще чего!— И девушка попросила ее снять.Суровость Алджи мигом растаяла.— Билл, — сказал он, — я был не прав. Приношу всяческие извинения и беру назад свои упреки. Так это ты идиот, который залез на дерево? Сестра мне все рассказала.Билл заметно вздрогнул.— Ты не хочешь сказать, что это твоя сестра?— Полагаю, она очень гордится нашим родством. Оно поднимает ее в глазах друзей.— Она не очень на тебя похожа.— Да, бедняжка, это тайно ее гнетет. Хотел бы я получать по пять фунтов всякий раз, как она глядит на меня своими голубыми глазами и говорит: «Ах, если бы я была большой, сильной и красивой, как ты!» Очень жаль, что она такая мелкая инфузория.Билл снова заметно вздрогнул и сказал сухо: — Мне она не показалась мелкой инфузорией.— Но все-таки вроде пигалицы, да? Однако, учти, она очень славная. Лучше не бывает. Да, Джейн — девушка, что надо.— Ее так зовут?— Да.— Джейн, — благоговейно повторил Билл, смакуя имя на языке, как выдержанный портвейн. — Она часто бывает в этих краях?— Вряд ли еще приедет. Она живет в загородном доме с моим дядей Генри, первоначальным владельцем этих пяти фунтов.— Где дом?— Эшби-холл, Эшби Параден, Сассекс.— Эшби-холл, Эшби Параден, Сассекс, — медленно повторил Билл. Ему не нужно было записывать адрес в книжку — слова огненными буквами впечатались в его память.Ибо в этот день Билла Харди настигла любовь. Для точности повествования заметим, что в прошлые годы подобное уже случалось с ним раза два-три. Однако теперь он сам видел, что то были мальчишеские фантазии.А теперь — настоящее. Глава третья А теперь менестрель, настроив арфу, готов воспеть Дж. Уэнделла Стикни.Единственный сын покойного Дж. Дж. Стикни из «Молочных продуктов Стикни», он жил со своей теткой Келли и английским камердинером Кларксоном в квартире на Парк-авеню, которую вполне мог себе позволить. Его отец был как раз таким магнатом, какого описала Джейн, и оставил наследство, удовлетворившее бы даже взыскательного Алджи. И Генри правильно угадал в нем ценителя искусств. Кроме стрижки купонов, он не имел к финансам никакого касательства. Коммерция его не привлекала.В тот миг, когда он появляется в нашем повествовании, Дж. Уэнделл Стикни сидел у себя в кабинете, переваривая обед, который приготовила Аллилуйя Джонсон, приходящая кухарка, и в ожидании кофе читал тощую брошюру, озаглавленную «Международный рынок предметов искусства».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46