— Я все расскажу. Я подошел к дому и подумал, что, наверное, не стоит входить в парадную дверь, потому что я не обычный посетитель…— Очень тактично.— И пошел к черному ходу. Там я и услышал «Утес веков».— Расступись, Утес веков. Что-то там чего-то мне.— Да. Ну, я остановился и прислушался. «Вроде бы знакомый голос», — сказал я себе. «Где-то я его слышал», — сказал я себе. Рядом с дверью — окно. Я заглянул в него, и все почернело.— Почему?— Потому что это была она.— Кто?— Кухарка. Накладывала кошкам еду из банки.— Вы против того, чтобы кухарки накладывали кошкам еду из банки?— Пусть накладывают, пока глаза не лопнут, мне без разницы. Только это была миссис Симмонс.— Да, кажется так зовут дядину кухарку. Вы с ней знакомы?— Я с ней обручился в прошлом июне, когда по роду деятельности жил в одном доме. Я в поезде рассказывал этому джентльмену, что еле унес ноги.— Ну, мне это представляется несколько странным, — сказал Алджи. — Сегодня днем я заходил на кухню выпить воды и познакомился с миссис Симмонс. Она произвела на меня впечатление женщины достойной, пусть и немногословной, однако мне трудно поверить, чтобы она пробудила искру страсти в мужской груди, хотя обстоятельства заставляют предположить, что в случае покойного мистера Симмонса это имело место. Что побудило вас сделать ей предложение?— Бинстед мне объяснил, — вмешался Билл. — Он всегда делает предложение, когда не видит другого способа поддержать разговор.Алджи кивнул.— Ясно, ясно. И я понимаю, что это ставит вас перед непростым выбором. Если вы войдет в дом и вручите Генри бумаги, вам не избежать роковой встречи с Ля Симмонс. Однако в противном случае вы теряете работу, потому что вряд ли Дафф и Троттер сумеют взглянуть на эти события вашими глазами. Затруднительное положение.— Вот и я так думаю. Просто не знаю, что и делать.— Я вам скажу. Надо передать эстафету.— А?— Передать эстафету мистеру Харди. По счастливейшему стечению обстоятельств он ничего так не хочет, как проникнуть в Эшби-холл, и вы в силах подарить ему эту возможность. Он доставит ваши бумаги.— Эй!Это заговорил Билл. Он подпрыгнул на стуле, как от удара током.— Ты что-то сказал, Билл? — вежливо поинтересовался Алджи.— Ты рехнулся.— Тебя что-то не устраивает в моем замысле?— Как я могу стать приставом?— Нужны только решимость и упорство.— Я не похож на пристава!— Они бывают самые разные.— Я не знаю, что говорить.— А ничего особенно говорить не надо. Действия красноречивее слов. Просто вручишь Генри бумаги. Зато ты попадешь в Эшби-холл. Подумай, какие перспективы перед тобой открываются.— Но…Билл замолк. Потрясение, вызванное гениальной находкой Алджи, постепенно начало проходить. Вероятно, он предпочел бы другой способ, чтобы приблизиться к любимой девушке, но выбирать не приходилось.— Знаешь, — сказал он, — мне кажется, ты разрешил проблему.— Всякая проблема разрешима, — сказал Алджи. — Разумеется, если у вас есть Алджернон Мартин. Глава двенадцатая Эшби-холл дремал на солнце; Алджи, более предусмотрительно, в тени. Он проводил сиесту в гамаке, подвешенном на лужайке под большим кедром. Он собирался, проснувшись освеженным, искупаться в озере — прекрасный способ скоротать время в летний зной.Перед тем, как заснуть и огласить окрестности храпом, напоминающим звук пилы с далекой лесозаготовки, он предавался раздумьям, которые как нельзя лучше способствуют мирной дреме. Все шло просто идеально. Мистер Стикни, услышав, что пресс-папье Красавчика ушло по почте, отреагировал должным образом: он, правда, не вскричал: «Мой спаситель!», но не оставил сомнения в своей глубочайшей признательности и умчался на аукцион Сотби бодренький, как тот персонаж в «Кубла Хане» Кольдриджа, который воскормлен медом и млеком рая напоен.Возьмем теперь Генри. В скором времени ему предстоит удар, который его глаза, как звезды, вырвет из орбит, но, опять-таки, в духовном плане такое испытание будет ему на пользу. Он станет серьезней, глубже, проникнется решимостью впредь быть осторожнее в расчетах за вина и ликеры с такими бандитами, как Дафф и Троттер. Не можешь заплатить за вина и ликеры — обходись без них; если Генри усвоит этот суровый урок, он сделает первый шаг на пути к процветанию.Однако особенно согревали Алджи мысли о Билле. Теперь, когда черная тень Л.П.Грина рассеялась, он видел впереди у друга только восторги и розы. Если они с Биллом, работая сообща, не сумеют уломать бациллу Джейн и вправить ей на место мозги, он будет очень удивлен, чтобы не сказать изумлен. Несколько правильно подобранных слов непременно убедят юную инфузорию, что Билл — ценная находка, а уж правильно подобранные слова — это по его части.С этими мыслями Алджи погрузился в объятия Морфея.Казалось бы, он должен был спать мирно и безмятежно, однако сон его тревожило что-то вроде кошмара. Судите сами! Алджи сидит с мистером Стикни в баре «Жука и Клена» и только что попросил пятьсот фунтов в долг, совершенно уверенный, что не встретит отказа. Внезапно мистер Стикни, вместо того, чтобы выписать чек, поднимает невесть откуда взявшуюся золотую клюшку для гольфа и тычет Алджи под ребра, сопровождая свои действия загадочным восклицанием: «Смерть Кларенсу Бинстеду!» От неожиданности Алджи проснулся и, открыв глаза, увидел подле себя дядю Генри. Видимо, под ребра его тыкали не клюшкой, а указательным пальцем. Алджи припомнил, что дядя и прежде прибегал к этому грубому методу, чтобы нарушить его сон.Генри был настроен неласково.— Господи! — сказал он. — Ты что-нибудь еще умеешь, кроме как спать?Алджи с достоинством отвел этот упрек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46