— И поселился там за ваш счет?— Ну, наверное.— Каркнул ворон!— Простите?— Домашняя шутка. Мой дядя убежден, что Алджи питают вОроны, как кого-то там в Ветхом Завете. Вы, я вижу, ворон с хорошим стажем.— Не могу же я бросить его на произвол судьбы.— А что? Ему бы это было только на пользу. Конечно, для Алджи единственное спасение — жениться. На славной девушке с независимым доходом и железной волей, которая ходила бы с палкой и заставляла его работать.— Вроде леди Макбет?— Леди Макбет пришлась бы в самый раз.— Посоветую ему, когда вернусь. Вы что-то начали говорить?— Когда?— Перед тем, как речь зашла об Алджи, вы начали: «Расскажите мне…»— Ах да. Я просто хотела попросить, чтобы вы рассказали о себе.— Лучше вы о себе. Пока мне известно только, что вы — сестра Алджи.— А больше и рассказывать почти нечего. Я — самая обыкновенная.— Обыкновенная! — ужаснулся Билл, словно викарий, услышавший от мальчика-хориста непечатное словцо.— Не знаю, как еще меня назвать. Я — просто одна из тех работающих девушек, которых, по словам моей приятельницы, хранят Небеса. Родилась в Лондоне, училась в Челтенхеме, работаю в еженедельной газете. В свободное время играю в гольф и в теннис, если могу себе позволить, и пытаюсь сподвигнуть Алджи на честный труд. А вы? Пока я знаю только, что вы прекрасно лазаете за кошками, но ведь это наверняка не все. Школа? Я знаю, что вы учились в школе, потому что вы были там вместе с Алджи. А потом? Оксфорд? Кембридж?— Увы, ни то, ни другое. Мой дядя был против университетов. Сам в шестнадцать лет занялся бизнесом и считал все остальное пустой тратой времени.— А почему это он решал?— Он был моим опекуном. Родители умерли, когда мне было лет восемь.— И он хотел, чтобы вы занялись бизнесом?— Да. Экспортно-импортными операциями, если вам это что-нибудь говорит.— Ничего.— Мне тоже ничего не говорило, а узнавать больше я не хотел. Только, наверное, вам скучно про это слушать.— Напротив, — сказала Джейн, сама удивляясь, насколько ей интересно. — Я ловлю каждое слово. Так что вы?— Отказался.— Здорово. Но ему это, наверное, не понравилось?— Не очень.— И он от вас отрекся?— Вроде того.— И вы убежали в море?— Звучит банально, но именно так я и поступил.— Простым матросом?— Так высоко я не продвинулся. Работал на камбузе, помогал коку.— А потом?— Занимался чем придется.— Чем именно?— Ну, я много чего перепробовал. Лимоны собирал, например.— Я так и знала! В первый миг, когда я вас увидела, я сказала себе: «Этот человек собирал лимоны». А где?— В Чула-Виста, Калифорния.— Там есть лимоны?— Встречаются.— И вы карабкались за ними на деревья? Тогда понятно, где вы так натренировались лазить за кошками. Вам нравилось?— Не очень.— Все равно, наверное, лучше, чем заниматься экспортно-импортными операциями.— О да. Очень здоровая жизнь. Но я расстался с ней без сожаления.— На что же вы ее променяли?— На разные работы.Джейн пришла в голову внезапная мысль.— А вы никогда не рассказывали Алджи свою сагу?— Было однажды.— Он устыдился?— Ничуть. Он сказал, что ему тошно при одной мысли о такой работе, и мой рассказ лишь укрепил его всегдашнюю убежденность, что мне не следовало давать волю.— Кто-нибудь должен что-нибудь сделать с моим братом, — возмутилась Джейн. — Все эти ваши работы были в Калифорнии?— Все, кроме последней. Я скопил на билет до Нью-Йорка и там мне наконец повезло. Человек, который руководил «Мулдуном» на Лонг-Айленде взял меня к себе в помощники.— «Мулдун» — это что?— Санаторий для усталых бизнесменов. Первый такой основал человек по фамилии Мулдун, теперь их в Америке множество. Простая жизнь, свежий воздух, занятия спортом. Моей обязанностью было боксировать с отдыхающими, ездить с ними на конные прогулки и все такое. Мне нравилось.— Вы умеете боксировать?— Немного. Вообще-то я считаю себя профессионалом, потому что выиграл двадцать пять долларов в поединке со сборщиком лимонов из конкурирующей фирмы в Чула-Виста. Эта деньги стали для меня трамплином. На них я купил билет до Нью-Йорка, где и попал в «Мулдун».Джейн взглянула на него с уважением. Ей нравились деятельные мужчины, но ее немногочисленные знакомые отличались скорее умением строить планы. Она внезапно рассмеялась.— Воображаю, как бы Алджи боксировал в Чула-Виста за двадцать пять долларов, — ответила Джейн на удивленный взгляд Билла, а про себя подумала мстительно: «Или Лайонел Грин».— А почему вы не остались в «Мулдуне»? — спросила она.— У хозяина начались семейные неурядицы. Вообще-то он мне не говорил, но, думаю, у него несколько бывших жен, и все требовали денег. Он решил, что дешевле будет перебраться в Англию и основать здесь нечто подобное. Так он и сделал, с большим успехом. Меня он взял с собой, и я проработал у него года два. В Хемпшире, под Портсмутом.— И вам по-прежнему нравилось?— Да. Замечательная была жизнь. А потом дядя все-таки уговорил меня пойти в бизнес.— Я думала, вы рассорились навсегда.— Я тоже так думал, а потом как-то приехал в Лондон на выходные, мы случайно встретились и помирились. Я рассказал, чем занимаюсь, а он заявил, справедливо, наверное, что это бесперспективно, и так уговаривал, что у меня не хватило духу отказать. Вот так я застрял в ненавистной конторе. Это продолжалось года два, потом дядя умер и оставил мне свои деньги.— А теперь вы будете жить в деревне и писать триллеры. Замыслы есть?— Целая куча.— Значит, у вас все в порядке.— Пока да.— Работать на себя, самому сбывать продукцию — что может быть лучше?— Ну, во всяком случае, я буду жить за городом.— Да. Завидую. Хотела бы я жить за городом, но вряд ли удастся. Человек, за которого я выхожу замуж, совладелец антикварного магазина и накрепко привязан к Лондону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46