Позади Лерены шагала Ганиморо – молчаливая и всегда готовая выполнить любое желание своей госпожи. По периметру сад охранялся караулом королевских гвардейцев, следящих за тем, чтобы никто не смел проникнуть в него, пока императрица не завершит прогулку. Сюда не допускались даже садовники, которые обычно начинали работу с восходом солнца.
Краем глаза Лерена увидела световой блик и на мгновение остановилась. Конечно же, она поняла, в чем дело, но этим утром огромный стеклянный вольер для птиц, принадлежащий Юнаре, привлек к себе ее особое внимание. Императрица впервые почувствовала, что Юнара – которая сейчас наверняка наблюдала за ней – понимает, что быть сестрой императрицы – не значит занимать равное ей положение. Существовала граница, перейти которую невозможно. Прошлой ночью она сама в этом убедилась. Если императрица Лерена Кевлерен отдала приказ, то он обязательно должен быть выполнен. Даже герцогиня Юнара Кевлерен не имеет права ослушаться.
Любовь подобна запутанному лабиринту, подумала Юнара. Можно всю жизнь бродить по ее бесчисленным коридорам и закоулкам, но так никогда и не найти выхода. Лучше всего держаться подальше от всякой ерунды вроде человеческих взаимоотношений. Однако, прожив на свете почти тридцать лет, Юнара поняла, что, несмотря на магические способности, не способна контролировать свои чувства. О, внешне она могла казаться спокойной и невозмутимой, однако изнутри ее сжигала любовь и ненависть, похоть и жадность, ревность и гордость.
И в особенности – любовь.
Юнара просмотрела на купол, потом прищурилась и поднесла к глазам правую ладонь, закрыв его целиком. Все огромное сооружение – бесконечные ряды стекол, миниатюрные леса, искусственное озеро и ручьи, экзотические птицы, жившие в вольере, – все пропало, спряталось под ее рукой.
Вот что значит власть, подумала она. Заставить что-либо исчезнуть по одному мановению руки. На миг Юнара задумалась о том, сможет ли когда-нибудь достичь таких высот власти, но потом решила, что лучше не задавать себе подобных вопросов.
Сквозь ее пальцы струились теплые солнечные лучи.
– Если бы я только могла не любить…
– Вы что-то изволили сказать, ваше высочество?
Юнара обернулась и увидела Нетаргера.
– К тебе это не относится, – улыбнувшись, сказала она. – Ступай к моим Акскевлеренам. Я имею в виду иное. Других… людей.
Нетаргер ничего не ответил, поняв, что допустил бестактность. Слова госпожи застали его врасплох. Самое главное для Кевлеренов – это способность любить, утратить которую они боятся больше всего на свете. Что такое власть без любви? Избранный слышал, что именно так говорила сама Юнара. Не верить ей он не мог.
– Скоро придет Шонари, – напомнил Нетаргер.
– За деньгами.
– Верно. За деньгами. Шестнадцать убийц и один лазутчик. Им нужно заплатить.
– Его люди не справились с поручением.
– Он утверждает, что в контракте это не оговаривалось.
– Не было никакого контракта. С какой стати я должна платить за шестнадцать вооруженных людей и лазутчика, если выжил только один человек?
– Думаю, Шонари оставит все деньги себе.
– Позволять ему наживаться на чужих смертях? Нет, так не пойдет. Заплати ему за одного вооруженного человека и одного лазутчика. Если начнет возражать, скажи, что мы ему заплатим только за лазутчика, потому что к этому времени единственный оставшийся убийца будет казнен.
– Он наверняка пригрозит рассказать всем о том, как вы отказались сдержать свое обещание, – сказал Нетаргер.
– Я же тебе говорила: мы не заключали никакого контракта. И еще предупреди Шонари: если он попытается опорочить мое честное имя, ему придется плохо.
– Я передам ваши слова, – пообещал Нетаргер. – Вы собираетесь присутствовать на казни?
Юнара пожала плечами.
– Да, Лерена заставила… Полагаю, это часть моего «наказания». – Она нахмурилась. – Что делал лазутчик?
– Не понял, ваше высочество?..
– Лазутчик Шонари. Что он делал? Или это не мужчина, а женщина?..
– Наверное, наблюдал за поединком, ожидая того момента, когда сможет сообщить хозяину об успехе задания.
– Понятно. Поскольку покушение не удалось, то, может, нам и не следует оплачивать его услуги?
– Шонари будет вне себя от негодования.
Юнара повернулась. Остается достаточно времени, чтобы немного поспать, прежде чем идти на казнь.
– Лучше он, чем я, – сказала она.
Нетаргер поклонился, глядя ей вслед.
– Что-то мне не нравится эта затея, – сказал Кадберн.
– Иначе нельзя, – ответил Мэддин.
Они только что вышли из апартаментов принца и теперь направлялись в сторону дворца. Дорога пролегала мимо парков, административных зданий, толп беспечных гуляк, чиновников и солдат.
– Любой из них может оказаться наемным убийцей. – Кадберн кивнул на вооруженных людей. – Нам следовало ехать и паланкине.
– Успокойся, – сказал Мэддин. – Нужно, чтобы все видели, что я ничего не боюсь. В конце концов, Лерене ведь удалось присмирить Юнару.
– Я в это не верю.
– По крайней мере она заткнула ей рот на то время, которого нам хватит, чтобы покинуть Хамилай. Что будет потом, уже не имеет для меня никакого значения.
– В это я тоже не верю.
– Ты неисправимый скептик. Не веришь ни во что.
– Я верю в то, что твоя троюродная сестра ради мести готова на все.
Утро было ясным и тихим, теплый ветерок ласкал лицо Мэддина.
– Не хочу впадать в отчаяние, – сказал он и похлопал Кадберна по плечу. – Мы остались в живых, друг мой. Нам повезло – по крайней мере на этот раз. А Юнара, усмирила ее императрица или нет, не скоро осмелится снова посягнуть на мою жизнь.
Кадберн попытался улыбнуться и, хотя больше не заговаривал на тему покушения, все равно норовил держаться поближе к Мэддину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143