Солдаты – на сей раз это были пехотинцы, вооруженные копьями – тут же образовали живой коридор между каретой и встречавшими.
Когда мимо копейщиков проходили Паймер и Идальго, они мгновенно вытянулись по стойке «смирно». Вышедшие встречать посланника обитатели дворца вежливо улыбались, однако в их радости сквозила плохо скрываемая фальшь. Избранному показалось, что ривальдийцы встревожены прибытием герцога.
Очевидно, еще свежа память о том, что они сделали с местными Кевлеренами… Впрочем, здешние простолюдины восприняли приезд посланника довольно равнодушно.
На какое-то мгновение возникла неловкая пауза. Нарушил ее один из военных, молодой человек, столь щедро увешанный медалями, что Идальго подумал, как бы этот воин под их грузом не рухнул на землю.
Юноша шагнул вперед и, прочистив горло, произнес:
– Ваша светлость герцог Паймер Кевлерен, приветствуем вас от имени Комитета Безопасности. Добро пожаловать в Беферен!
Высокого гостя тотчас окружили остальные встречающие. Идальго принялся разглядывать гражданских. В большинстве своем они явно испытывали неловкость, оказавшись среди военных. Лишь один человек выделялся из общей массы встречавших: в отличие от остальных он держался уверенно и с несомненным достоинством. Внешности незнакомец был вполне заурядной, однако от прочих его отличало то, что он не сводил с Паймера глаз.
Это он, подумал Идальго. Этот самый человек возглавляет Комитет Безопасности. Он – главный правитель Ривальда.
Паймер важно кивнул ривальдийцам.
– От имени императрицы Лерены Кевлерен благодарю вас за гостеприимство. Я испытываю огромную радость от вашего добросердечия…
Молодой офицер, на которого обратил внимание Идальго, сделал шаг вперед.
– Я – тысяцкий Крофт Харкер, президент Комитета Безопасности.
Затем тысяцкий представил остальных военных – членов Комитета. Никто из присутствующих не был более высокого звания, нежели сам Харкер. Среди них не нашлось ни одного генерала. А еще, как только сейчас понял Идальго, ни один из них не был старше сорокалетнего возраста.
– А кто эти господа? – поинтересовался Паймер, указывая на гражданских.
– Наши советники, – непринужденно ответил Харкер. (гкупду помедлив, он добавил: – Ничего особенного они не представляют.
Идальго продолжал разглядывать человека в штатском платье, по-прежнему не сводившего взгляда с его хозяина. На лице незнакомца играла ироничная улыбка.
– Должно быть, вы устали после долгого пути, – продолжил Харкер, обращаясь к Паймеру. – Для вас уже приготовлена комната. Туда же принесут ужин. Верительными грамотами мы обменяемся завтра, если вы не возражаете.
– Меня это вполне устраивает, – ответил герцог и глубоко вздохнул. – Дела дипломатические всегда могут подождать до утра.
Харкер и второй ривальдиец вежливо рассмеялись, как будто их гость отпустил необычайно остроумную шутку. Идальго решил, что они боятся его хозяина.
После позднего ужина, который они съели в отведенной для них комнате, Паймер долго не мог уснуть. За последние несколько часов они с Идальго перемолвились лишь парой слов. Герцог постоянно думал о том, как бы случайно не завести разговор о Чиерме или…
Акскевлерены, все они – Акскевлерены, думал он, вспоминая гражданских «советников» Комитета Безопасности. Харкер опасался, что я узнаю их, как только они осмелятся заговорить. Они такие же члены Комитета, как этот тысяцкий и его подручные…
Герцог рассеянно похлопал рукой по краю постели. Если бы не Сефид, он ни за что на свете не согласился бы ехать сюда, выполняя поручение племянницы. Посмей он ответить Лерене отказом, она наверняка бы нашла способ подчинить его своей воле.
«Нет, я, конечно, бы мог показать ей, что на меня не следует полагаться в подобном деле. Но как долго мне в таком случае осталось бы жить на белом свете?..»
Отвечать на этот вопрос ему не хотелось. И вот еще что. Чего он наверняка не стал бы делать, так это пытаться войти в контакт со своими собратьями в Ривальде при помощи Сефида. Подобного желания герцог не испытывал еще до приезда в Беферен. К тому же, рискни он прибегнуть к заклинаниям, Избранные вполне могли догадаться об этом, а ведь они изменили делу его семьи.
Мир Паймера окончательно рухнул, и это не давало ему покоя, лишило аппетита и сна. Такого рода революции должны вершить молодые и энергичные люди – те, кто еще не успел привыкнуть к домашнему уюту и размеренной жизни. А разве он сам может сказать, что свил уютное домашнее гнездышко? Нет, конечно, однако ему не хочется ничего менять в этом мире. Жизнь, черт побери, почти прекрасна.
Жизнь была почти прекрасна, черт побери, мысленно поправил себя Паймер. Сейчас же от прошлого остался лишь неприятный осадок.
До него донеслось приглушенное дыхание Идальго. Избранный безмятежно спал, нисколько не заботясь о несовершенстве окружающего мира. Но действительно ли ему все безразлично? Неужели его не тревожит то, что произошло в Ривальде? И что он думает об Акскевлеренах, свергнувших своих хозяев?..
Этот вопрос непременно следует задать, вот только хочется ли герцогу услышать ответ на него? Ведь королева Сарра Кевлерен была так же уверена в преданности своей Избранной, как и он – в своем Идальго.
Разрушенного доверия уже никогда не вернуть.
Но могут ли их отношения продолжаться на какой-то другой основе?
Паймер с горечью упрекнул себя за себялюбие и трусость. Сейчас не время предаваться мелким личным переживаниям.
Пopa подумать о судьбе империи. Какими будут последствия вчерашних событий для Кевлеренов в Хамилае?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143