– спросила незнакомка.
– Да, здесь, – настороженно ответил Полома.
Женщина сделала шаг вперед – невысокая и совсем молоденькая. У нее были широкие бедра и маленькая грудь. Казалось, девушка не знает, куда деть руки: она то прятала их за спину, то складывала на животе, то вызывающе упирала в бока.
– Могу я вам чем-нибудь помочь?
– Я пришла для того… я хочу… хочу, чтобы меня взяли в экспедицию.
– Я не имею права выбирать участников экспедиции, – ответил Полома как можно более доброжелательно. – Насколько мне известно, на сегодня собеседование окончено.
– Они уже нашли жестянщика? – перебила девушка, подходя ближе.
Полома удивленно заморгал.
– Кого?..
– Жестянщика.
Сбитый с толку ее голосом, поразительно взрослым и уверенным для столь юной особы, Мальвара начал рыться в своих бумагах. Та-ак… Он присутствовал на собеседовании с пивоваром, булочником, мясником, медником, пильщиком, лекарем, мастером по изготовлению луков и стрел… Завтра комиссия будет выбирать хирурга, чеканщика монет, конюха, гончара, оружейника, изготовителя котлов. И кузнеца. О жестянщике речь не шла.
– Кажется, в списке такой профессии нет. Может быть, этим занимается другое ведомство…
– Это такое нужное ремесло, господин, – вновь перебила Полому девушка. – Удивительно, что его нет в списке ремесленников, которых вы берете с собой.
Мальвара ощутил непонятное волнение. Он не знал, как вести себя с настырной незнакомкой.
– Я не говорил, что отправляюсь туда…
– Но вы не из этих краев, сударь, – торопливо произнесла она извиняющимся тоном. – Вы – заморский принц? Принц из далекой страны?
Полома с трудом сдержал улыбку. Ему нравилось это определение. Конечно же, оно было скорее преувеличением, чем правдой. Впрочем, Мальвара еще раз напомнил себе, что его участие в экспедиции должно храниться в тайне.
– А чем же занимается жестянщик? – спросил он.
– Я выполняю разные изделия из металла.
– Ах, – с улыбкой ответил Полома, – значит, вы кузнец.
– Нет. Кузнец делает вещи, нужные для фермеров и всадников, в основном он работает с железом. А жестянщик изготавливает домашнюю утварь – черпаки и ложки, ножи, горшки и кастрюли – и использует различные металлы и сплавы…
– А, лудильщик! – воскликнул Полома, обрадованный тем, что наконец-то понял ее.
– Да нет же, – с досадой возразила девушка. В ее голосе слышалась скрытая сила и решимость. – Лудильщик занимается починкой тех вещей, которые я делаю.
Мальвара не сумел скрыть замешательства. В Кидане люди сами изготавливали предметы домашнего обихода. Они просто просили кузнеца вырезать кусок металла нужного размера, а пильщика – отпилить кусок доски. Вряд ли в новой колонии потребуются услуги жестянщика.
– Извините, – твердо произнес он. – Вряд ли у нас есть вакансия жестянщика.
– Потому что я женщина, да?
Действительно, Полома считал, что работать с металлом и горном – типично мужская работа.
– Не в этом дело…
– Вы хотите, чтобы ваши колонисты ели руками? А как насчет нормальных тарелок?
– Я уверен, что мы… то есть они… возьмут столовые принадлежности с собой, – простодушно ответил Полома.
Молодая женщина покраснела.
– Я знаю толк в своем деле, – сказала она.
– О, я уверен.
– Меня всему научил отец.
– Не сомневаюсь.
– В Омеральте не хотят покупать посуду, изготовленную женщиной.
– У вас случайно нет брата?
– У меня вообще нет семьи.
«Мне очень жаль», – чуть было не сказал Полома, проникшись сочувствием к девушке. Он должен быть непреклонным. Не стоит обнадеживать ее.
– Простите, я вряд ли смогу вам помочь.
Девушка понимающе кивнула.
– Господин, не скажите ли вы мне, где набирают чернорабочих?
Полома развел руками.
– Извините, я не знаю…
– Меня зовут Эриот Флитвуд, – торопливо вставила девушка. – Если бы вы назвали им мое имя…
– Извините…
– Я была бы очень признательна, – в который раз перебила она, затем резко повернулась и вышла из комнаты, словно попытка убедить непреклонного нанимателя внезапно отняла у нее все силы.
Мальвара смотрел ей вслед с интересом, однако интерес этот оказался не настолько велик, чтобы окликнуть девушку.
Впрочем, бывший префект был поражен страстным желанием столь юного создания навсегда покинуть родные места – вполне возможно, что она за свою короткую жизнь не видела ничего, кроме этого города – и отправиться на край земли для того, чтобы делать кухонную утварь. Во всем этом было нечто нелепое.
Мальвара горько рассмеялся. Нелепое… по сравнению с чем? По сравнению с Поломой Мальвара, изгнанником, готовым привести чужаков в родную страну в обмен на формальное руководство под сюзеренитетом хамилайской императрицы? По крайней мере амбиции юной Эриот простирались не так далеко, как его собственные…
Эриот Флитвуд, повторил он про себя и медленно – потому что это было гораздо сложнее, чем начертать слово «да» – записал ее имя в самом низу списка.
Закончив, Мальвара посмотрел на эти два слова, как будто в них содержалось нечто такое, что могло бы что-то поведать ему об этой женщине. Или девушке. Полома затруднился определить, сколько ей лет. Все хамилайцы казались ему одного возраста. Однако написанные им слова оставались лишь набором точек, тире и закорючек.
Мальвара написал имя девушки буквами своего алфавита. У него возникло ощущение, будто он пользуется чужой письменностью, и Полома задумался над тем, что сделала с ним ссылка: бывший префект словно застрял где-то на полпути между Хамилаем и Киданом, так и не став частью ни первого, ни второго.
Честно говоря, записанное киданскими буквами имя «Эриот Флитвуд» выглядело весьма мило и зрительно очень понравилось Поломе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143