Башня находилась на другом конце Цитадели. Дверь первого ее этажа была сделана из прочного на вид дерева и укреплена железными полосами.
Стратег резко повернулась к Сьенне.
– Башня охраняется? – быстро спросила она. Полома перевел.
Сьенна отрицательно покачал головой.
– Отлично, – хрипло произнесла девушка и хищно улыбнулась.
Намойя Кевлерен выглянул из окна своей комнаты на втором этаже главной крепостной башни. Он делал так каждое утро, проклиная судьбу за то, что она занесла его сюда два года назад. Кидан и киданцы стали для Намойи причиной столь великого горя, что в глазах принца это было самое уродливое место во всем обитаемом мире.
Даже несмотря на то что…
Кевлерен задумчиво пожевал нижнюю губу. Нет, лучше не думать о том, что сейчас происходит в его родном краю.
За спиной послышались шаги Избранной. Даже мысленно называя так женщину, которая теперь спала у изножья его кровати, Намойя испытывал неловкость. Она уже два десятилетия принадлежала к Акскевлеренам, однако до того момента, как принц потерял свою прекрасную Тенге, которой дорожил больше всего на свете, была для него не более чем просто умелой служанкой. Даже теперь, когда прошло два года после того, как принц пожертвовал любимой ради спасения своих солдат, горестные мысли о ней тяжким грузом лежали на его сердце. Намойе никогда не забыть удивленное лицо Тенге в тот страшный миг. И ему никогда не узнать, почему она тогда плакала – потому ли, что больно было ей самой, или же потому, что девушке было больно за своего господина…
– Ваше высочество, подавать вам завтрак?
Намойя обернулся и посмотрел на Квенион. Она была довольно высокой для ривальдийки; ее светлые волосы смотрелись странно на фоне загорелой кожи – казалось, будто девушка носит парик. Кстати, с этим загаром принц никак не мог примириться, хотя и понимал, что в ужасном климате Новой Земли невозможно укрыться от всепроникающих лучей солнца. Его собственные лицо и руки здесь загорели так, что он больше походил на киданца, чем на жителя Хамилая.
Но он все равно любил свою Избранную… как подобает Кевлерену любить всех Акскевлеренов.
– Да, подавать, – ласково ответил Намойя. – Я буду есть здесь.
Квенион поклонилась и вышла из комнаты.
И скулы у нее чересчур высокие, и нос слишком тонкий…
«Почему же я выбрал именно ее?» – спросил себя Намойя в тысячный раз. Да потому, что рядом не оказалось ни одного Кевлерена, чтобы дать ему совет… и потому, что только Квенион сумела лучше всех остальных ухаживать за ним после смерти незабвенной Тенге. Странная вещь – сочувствие, подумал принц. Самое обманчивое из человеческих чувств. Не то что любовь, которая находит истину столь же безошибочно, как река – океан.
Но даже если все обстоит именно так, то почему он все-таки сомневается в Квенион? Намойя знал, что любит, и все же его любовь не шла ни в какое сравнение с тем сказочным чувством, которое он испытывал к Тенге.
Принц снова выглянул в окно и увидел примерно в миле от берега какой-то парусник. По всей видимости, еще один торговый корабль. Быть может, даже из Ривальда… При мысли об этом Намойя ощутил, как по спине пробежал холодок.
С тех пор как ему стало известно о судьбе королевы Сарры и о всех прочих ужасах разразившейся революции, принц ожидал, что из Беферена прибудет кто-нибудь ему на смену и киданская ссылка для него закончится. Но что же ждет Намойю после этого? Куда он направится? В Ривальд? То есть в темницу или вообще на эшафот?.. Никто не поможет избежать этого. Ему были даны указания не применять Сефид и в своих действиях руководствоваться только приказами, полученными от Комитета Безопасности. В противном случае семье принца, оставшейся в Ривальде, грозила неминуемая смерть.
Намойя ухватился за мысль о том, что Комитет может назначить его губернатором Сайенны, хотя и понимал, насколько это маловероятно.
Неожиданно до слуха принца откуда-то снизу донесся грохот падающей посуды. Так. Опять Квенион уронила поднос с завтраком. Намойя глубоко вздохнул и покачал головой.
На лестнице раздались быстрые шаги нескольких человек. Намойя ощутил, как в нем начинает закипать гнев. Квенион хорошо знает, что он никогда не принимает посетителей прежде, чем поест и оденется…
В следующее мгновение где-то совсем рядом прогремел выстрел, причем стреляли с расстояния всего нескольких ярдов от двери. Затем грянуло еще несколько выстрелов.
Сердце Намойи заколотилось так быстро, что, казалось, вот-вот выскочит из груди.
Дверь в комнату с треском распахнулась, и Квенион бросилась к Намойе, крепко прижавшись к нему. Не успел принц спросить у нее, что происходит, как девушка закричала:
– Вы не посмеете тронуть его! Не посмеете! Вам придется убить меня первой!..
Намойя поднял голову и с изумлением увидел перед своим носом стволы четырех огнестрелов, которые сжимали в руках четыре угрюмого вида человека. Затем в комнате появилась крепкого телосложения белокурая женщина, одетая в киданскую одежду, но, по всей видимости, уроженка других краев.
– Ваше высочество, принц Намойя Кевлерен, вы находитесь под моей защитой! – произнесла незнакомка.
Намойя заметил, что она помахивает зажатым в руке кортиком с таким видом, будто действительно знает, как им пользоваться и, не колеблясь, продемонстрирует умение владеть оружием при первом же удобном случае.
– Буду рада, если вы промолчите и не станете рисковать жизнью вашей Избранной. Я без всяких колебаний убью вас обоих при малейшей попытке к сопротивлению.
– Заклинаю вас именем Сефида!.. – выкрикнул Кадберн. – Будьте осторожнее с вашими скакунами!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143