Ее взору тотчас предстал реальный мир со всеми его привычными красками.
Гэлис попробовала запомнить пурпурный оттенок куртки одного из колонистов и насыщенный красный цвет корабельного якоря, однако она знала: стоит отвернуться, как яркие краски тотчас поблекнут в ее памяти, превратятся из реальности лишь в мысленное представление о ней.
– Что еще важнее, они прекрасно знают, что мы им нужны… К чему тревожить такое равновесие?
– А как же другие корабли? – спросил Полома.
– Уверена, что и там все в надежных руках. А тебе, Полома, я бы посоветовала перестать волноваться. Лучше подумай о том, как нам пробраться в Кидан, не поднимая при этом шума. Вот что теперь для нас самое главное.
– Ну, это проще простого, – сказал Полома уверенно. – Мы пройдем болотами.
Вскоре после того как загадочная блондинка – которую ни один из колонистов раньше не видел на борту «Ханнема», но чье слово, судя по всему, имело немалый вес – ушла, солдатам был отдан приказ разойтись.
К этому моменту Эриот уже убедила себя, что ей больше нечем дышать, и поспешила на главную палубу. Она была рада последним лучам заходящего солнца, рада возможности набрать полную грудь чистого морского воздуха и потому подыскала себе место в отдалении от остальных, у самого борта.
Свежий ветерок приятно ласкал кожу. Эриот прислушивалась к журчанию воды за бортом. Над ее головой кружили чайки – в надежде на то, что за борт выбросят что-то съестное.
На северо-востоке постепенно исчезал за линией горизонта остров Каел, а на юго-западе в море медленно погружалось солнце. Небо постепенно приобретало золотистый оттенок, затем оранжевый и, наконец, красный. Ветерок превратился в настоящий ветер, холодный и пронизывающий, и Эриот подумала, что пора вернуться вниз.
Она повернулась и увидела, как заморский принц и загадочная блондинка о чем-то разговаривают между собой. Вид у парочки был хмурый и озабоченный.
Эриот поняла, что на них возложена ответственность за судьбу путешествия и эту ответственность они хорошо осознают. Девушка даже ощутила некоторую зависть: ведь ей самой никогда не изведать ничего подобного. Вместе с тем Эриот испытала и облегчение: на ее плечи никогда не ляжет столь тяжкое бремя. На данный момент девушку вполне устраивало то, что она все еще жива.
Мир поделен на тех, кто способен вести за собой остальных, и тех, кто покорно следует за вожаком, подумала Эриот. Неожиданно, словно прочитав ее мысли, появился Арден, который проворно вскарабкался по лестнице вверх. Он даже не повернул косматой головы, пока шел через всю палубу, словно делал это из некоего чувства долга, а не по собственному желанию.
Да, еще есть Арден, подумала Эриот. Есть те, кто любит идти в одиночку, те, кому нет места в этом мире – как нет и желания это место обрести.
Когда великан подошел ближе к девушке, то заметил, что она смотрит на него. Арден поприветствовал жестянщицу доброжелательным кивком и зашагал дальше.
Эриот не ответила на его приветствие. Она была слишком сконфужена – будто он застал ее за чем-то постыдным, словно услышал, как о нем говорят вслух. А потом девушка увидела, что заморский принц тоже заметил ее и улыбнулся.
Такое повышенное внимание к своей персоне Эриот вынести не смогла. Она быстрым шагом направилась к лестнице, чтобы спуститься на нижнюю палубу.

ГЛАВА 15

С губ Паймера Кевлерена слетел стон.
Идальго вопросительно посмотрел на своего повелителя. Герцог кивнул ему, приглашая взглянуть на картину, которая открывалась из окна кареты.
Акскевлерен выглянул наружу. Его взору предстал отряд ривальдийской кавалерии. Солдаты сгрудились вокруг пограничного столба. Завидев проезжающий мимо экипаж, они принялись делать оскорбительные жесты в адрес его пассажиров.
– Не обращайте на них внимания, ваша светлость, – произнес Идальго.
– Насмешки тут ни при чем, – ответил Паймер негромко, чтобы его не услышал стражник, проверявший их документы. – Все дело в коже…
Идальго вновь перевел взгляд на кавалеристов. И верно: все они были с ног до головы облачены в кожу – скрученные кольцами кожаные ленты свисали у них с эполетов, воротников и перчаток. Весьма живописно, но зато крайне неудобно в бою.
С другой стороны, на своем веку Избранный повидал немало хамилайских полков, облаченных в куда более потешную форму. Идальго подумал про себя, что его хозяин воспринимает все чересчур обостренно. Впрочем, в этом нет ничего удивительного, просто начинает сказываться напряжение последних дней. В конце концов, кто знает, как новоиспеченный Комитет Безопасности Ривальда отнесется к представителю Кевлеренов… тем более что эта страна лишь недавно сбросила с себя их власть. И не стоит обольщаться по поводу того, что герцогу обещана абсолютная дипломатическая неприкосновенность.
– Нельзя ли поживее? – обратился Паймер к пограничнику. – Я ведь везу письма для вашего Комитета Безопасности!
Пограничник посмотрел на них так, что Идальго сразу понял: их пребывание на границе еще больше затянется.
– А как вы, ваша светлость, смотрите на то, чтобы нам с вами выйти из кареты и немного размяться? – предложил он своего хозяину. – Здесь еще придется прождать какое-то время.
– Что?! Выйти к этим варварам, которые шпионят за нами, и их лошадям? Ни за что. Ты, если хочешь, можешь прогуляться. Я же останусь здесь.
Идальго все-таки предпочел размять ноги.
Выйдя из кареты, он сначала демонстративно потянулся, затем неторопливой походкой обошел пограничный столб. Ему показалось, что хамилайские пограничники следили за ним куда пристальнее, нежели ривальдийские.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143