Он приветствовал меня с деловой небрежностью, пожал руку и указал на соседний стул, потом сел сам, и все это за пять секунд, без сучка без задоринки. Он был примерно моего возраста, но чуть меньше ростом и гораздо толще. Сильные квадратные ладони с ногтями, так коротко остриженными, что, казалось, подушечки пальцев нависают над ними. Его предки явно жили в Центральной Европе, об этом свидетельствовали высокие скулы и строение головы, увенчанной густыми, вьющимися, русыми с проседью волосами. В глубоко посаженных карих глазах, как и у его шефа, навсегда застыло выражение недоверия ко всему на свете. Но Уолту почти не удавалось его скрыть.— Итак, Джин, — в голосе ни враждебности, ни особого дружелюбия, — вы проделали долгий путь.— Идея Дэйва Теллера, Уолт, — равнодушно ответил я.— Искать лошадей... Вы специалист в этом деле? — Тон формальный, равнодушный.— Практически нет. А вы?— Если вы хотите сказать, — его ноздри раздулись, — что это именно я не нашел тех двух жеребцов, пропавших раньше, то это был не я.Я улыбнулся, но в ответ улыбки не получил.— Три года назад «Жизненная поддержка» заплатила за Оликса один миллион шестьсот сорок три тысячи семьсот двадцать девять долларов. Цент в цент. Первая из пропавших лошадей, Шоумен, была застрахована в другой компании.— Лошади просто убежали? — поинтересовался я. — Или их увели?Он потер большим пальцем левой руки коротко остриженные ногти на правой руке. Тогда я увидел этот жест впервые, но потом наблюдал его сотни раз.— Теперь, после того как вы приехали, — увели. Раньше я не был в этом уверен.— Официально я в отпуске, — запротестовал я. — И приехал только потому, что Теллер попросил меня. Не следует придавать этому большое значение.Он окинул меня ироническим взглядом.— Я проверил вас. — Он посмотрел на копию телеграммы, лежавшую на столе. — Мне хотелось знать, что за английский надоеда решил сунуть нос в чужие дела.Я промолчал, а он причмокнул губами, выразив этим одновременно понимание, оценку и смирение.— Тайный агент, — продолжал он. — Как Теллер нашел вас?— Как вы раскрыли меня? — вместо ответа спросил я.— Я упомянул ваше имя в двух местах, — самодовольно проговорил Уолт, — в ФБР и ЦРУ, и получил позитивную реакцию в обоих. Несколько знакомых ребят дополнили информацию. Вы что-то вроде главной преграды на пути к внедрению шпионов в некоторые британские правительственные институты, такие, как биологические исследовательские лаборатории. И вы несколько раз предупреждали по этому поводу наших людей в Форт-Детрике. Они мне сказали, что противная сторона пыталась помешать вам, и пару раз довольно грубо. — Он вздохнул. — Так что наши ребята дали на вас «добро». И еще какое.— А вы тоже даете «добро»?— Они сказали, что вы любите действовать за сценой.— На сцене можете играть вы.— Лишь бы я не выглядел плохо перед «Жизненной поддержкой».Мой решительный кивок удовлетворил его. Если мы найдем лошадь, пусть руку пожимают ему.— Ладно, обо мне поговорили, теперь перейдем к Крисэйлису. Расскажите, как он пропал? — попросил я.Уолт посмотрел на часы и сверил их с электронными часами на стене. В маленьком, без окон, похожем на коробку кабинете единственная стеклянная панель выходила в коридор. И хотя здесь было прохладно и удобно, обстановка не располагала к внеслужебному разговору.— Пять минут седьмого, — сказал Уолт. — У вас назначены на сегодня другие встречи?— Знаете, где есть хороший бар? — спросил я.— Вы читаете мои мысли. — Он поднял глаза к небесам, вернее, к довольно низкому потолку. — Вверх по Бродвею в квартале отсюда есть «Дэлэни».Мы вышли из прохлады кондиционеров на изнывавшую от зноя улицу — тридцать градусов жары и девяносто восемь процентов влажности. Через сто ярдов у меня на спине образовалось маленькое болото. Я никогда не огорчаюсь, если жарко. Нью-Йорк, обдуваемый горячим ветром, лучше Нью-Йорка, занесенного снегом. Любое место, где жарко, для меня лучше того, где холодно. Холод проникает не только в кости, он сковывает сознание, сушит волю. Если к зиме я не справлюсь со своей депрессией, поражение придет с первым снегом.«Дэлэни» выставил столы на тротуар и обслуживал участников какой-то деловой конференции. На лацканах одинаковых пиджаков висел обязательный картонный прямоугольник с фамилией. Любезные улыбки скрывали озабоченность. Эти люди занимали все столики от тротуара до прохладной темной глубины бара. Полностью поглощенные своими проблемами, они ничего и никого не замечали. Места нам не нашлось.— Вы хотите позвонить в отель, заказать номер? — спросил Уолт. — Где вы остановились?— В «Билтморе».Уолт вскинул брови.— Теллер платит, — пояснил я. — У него там счет.— Что вы для него сделали? Спасли ему жизнь?— Шесть раз, — парировал я.— Он, наверное, серьезно думает, что вы поможете вернуть ему лошадь, — задумчиво протянул Уолт.— Мы, — поправил я его.— Нет. Вы. Этот жеребец не оставил следов. Я искал.Водитель такси, цветной парень в рубашке с засученными рукавами, отвез нас в отель. Горячий воздух с пылью всякий раз влетал в окно, когда мы набирали скорость. Под палящим солнцем пешеходы разбредались по домам, и ветер гонял по мостовой больше мусора, чем обычно.— Грязный город, — фыркнул Уолт, глядя на улицы. — Хочу в Чикаго.— Слишком холодно, — машинально пробормотал я. — Красиво, но холодно. Такой пронизывающий ветер с озера.— Ребята, вы из Чикаго? — спросил водитель. — Я родился там, в Луп.Уолт заговорил с ним о Чикаго, а я погрузился в полусонное состояние, выбросив из головы и водителя, и Уолта, и Дэйва Теллера, и Кэролайн, и вообще всех на свете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78