Такие же наглядные следы, как и отпечатки пальцев. Я вывернул их наизнанку: они были такими плотными, что с внутренней стороны оказались чистыми. Сэм молча наблюдал, как я надеваю их чистой стороной наружу.— Хорошо, — сказал я. — Вы развернете фургон, чтобы быть готовым к отъезду?Он очень осторожно развернулся, стараясь как можно дальше объехать Уолта. И когда он встал кабиной к Кингмену, я с такой же осторожностью подошел к машине, на которой приехал Уолт, и, касаясь ее так легко, как только возможно, подогнал поближе к двери дома, закрытой сеткой от насекомых. Там я выключил фары и мотор, поставил машину на тормоз и вернулся к фургону, чтобы поговорить с Сэмом, который сидел в кабине.— У меня осталось еще три дела, — объяснил я ему. — Я вернусь очень быстро. Почему бы вам не закрыть глаза и не вздремнуть пару минут?— Вы шутите.Вместо ответа я изобразил улыбку, и напряжение на его лице чуть-чуть спало.— Долго не задержусь, — пообещал я, и он кивнул, сглотнув.Я осматривал двор с фонарем Сэма. У меня автоматический пистолет, то есть отстрелянные гильзы автоматически выбрасываются после каждого выстрела. Никто не найдет вылетевшие из дула пули, но восемь блестящих металлических цилиндров, разбросанных возле тела Уолта, — это что-то значит. Когда я внимательно разглядывал землю, семь гильз сразу мелькнули в луче фонаря. Я спрятал их в карман. Но восьмая упрямо оставалась невидимой.Отстрелянные гильзы вылетали в сторону от дула пистолета и лежали сбоку от тела Уолта. Но бывают случаи, когда гильза отлетает не вбок, а вперед. Возможно, восьмая отлетела далеко и теперь лежит под ним. Мне не хотелось беспокоить тело, но я должен найти этот маленький металлический цилиндр.Я уже решил оставить все как есть, когда увидел гильзу. Согнутая и пыльная, наполовину расплющенная и больше не сверкающая, она лежала там, где я стоял на коленях на пути «Форда». Колесо машины вдавило ее в пыль.После этого я осмотрел землю. Шины не оставили следов на утоптанной пыльной почве, но отпечатки копыт были хорошо видны. Я взял в сарае метлу из прутьев и замел их.Теперь на очереди был гараж. Я вытащил из рамы осколок лобового стекла с многозначительным пулевым отверстием и собрал все до одного окурки, которые свидетельствовали, как долго Матт сидел в засаде. Их я высыпал в мусорное ведро возле дверей дома.Матт, уезжая, не запер дом, и я вошел посмотреть, не найду ли там официальный адрес фермы и фамилию ее владельца. Луч фонаря высветил вытертый ковер и старую мебель. В большой шкатулке на комоде я нашел все, что нужно. Пачка писем и счетов рассказала мне, что владельцем фермы в Дальней Долине возле Кингмена был Уилбур Беллмен. На обложке блокнота рядом с телефоном черным фломастером было крупно написано: «Девять вечера, страховой агент».Перед уходом для последней проверки я обвел фонарем запущенную бедную гостиную, и луч скользнул по фотографии в картонной рамке, стоявшей на полке. Лицо на снимке привлекло мое внимание, что-то в нем показалось мне знакомым. Я подошел ближе и осветил его на секунду фонарем.Терпеливое, равнодушное лицо Киддо улыбалось с фотографии, такое же невозмутимое, как и в тот день, когда он рассказывал мне и Уолту о кобылах Оффена. На обороте снимка бесформенным, вихляющим почерком сделана надпись: «Папе и маме от любящего сына».Если Оффен послал конюха отдохнуть в Майами вместе с родителями, то лояльность Киддо хозяину вне сомнений. Я почти восхищался мастерством Оффена, с каким он обставил дело. Нашел убежище для лошадей на уединенной ферме родителей и нашел в сыне преданного служащего.Теперь оставался только Уолт. С ним ничего невозможно было сделать, только попрощаться.Я встал на колени в пыль рядом с ним, но молчаливое, застывающее тело — это уже не Уолт. Смерть наложила на него свою печать. Я снял одну из перчаток и коснулся его руки. Все еще теплой в теплом ночном воздухе, но без упругости жизни.Не было смысла говорить ему, что я чувствую. Если его дух еще витает вокруг, Уолт узнает.Я оставил его лежать в темноте и вернулся к Сэму.Тот, не отрываясь, смотрел на меня и произнес потрясенным голосом:— Вы оставите его там?Я кивнул и забрался на сиденье рядом с ним.— Но вы не можете...Я снова кивнул и показал жестом, что пора включать мотор и ехать. Он рванул машину с места с таким негодованием, что жеребцов, должно быть, подбросило в боксах. Не разговаривая, мы направились в Кингмен. Я почти физически ощущал его возмущение моим поступком.Но меня это не трогало. По сравнению с всепоглощающей невыносимой болью за человека, которого я оставил на пыльном дворе фермы, уже ничто не имело значения. Глава 18 — Джин, что случилось? — Линни положила свою загорелую руку на мою.— Ничего, — ответил я.— Вы выглядите хуже, чем когда вернулись с Крисэйлисом. Гораздо хуже.— Местная пища мне не подходит.Она фыркнула и убрала руку. Мы сидели на террасе, обращенной к морю, и ждали, когда Юнис спустится к обеду. Солнце посылало нам последние перед закатом лучи, и цивилизованный дайкири поблескивал в бокалах цивилизованным льдом.— Уолт еще не приехал?— Нет.— Он очень симпатичный, правда? Такой серьезный, даже мрачный, вдруг улыбнется, и сразу понимаешь, какой он симпатяга. Он мне нравится.— Мне тоже, — после паузы сказал я.— Как было в Сан-Франциско? — спросила Линни.— Туманно.— Что-то случилось?— Ничего.Линни вздохнула и покачала головой.В облаке желтого шифона спустилась Юнис, такая веселая и сияющая, что почти невозможно было вынести. Золотой браслет звякнул, когда она протянула руку к бокалу с коктейлем.— Ну, сукин сын, когда вы явились?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78