— Тащи свою красотку.— Это моя сестра.— Знаем мы этих сестер.Бенджи слегка перебрал. Дот чувствовала себя неловко. По сути, только ради нее я пошел и уговорил Лиззи перейти на другую сторону зала.Мы согласились выпить кофе, предложенный Дот, и отказались от больших рюмок портвейна, на которых настаивал Бенджи. Когда он приказал принести ему еще стакан, Дот как бы между прочим сказала:— Сейчас он на стадии импотенции. Далее последует паралич.— Стерва и сука, — прокомментировал Бенджи. Лиззи смотрела на них широко открытыми глазами. Дот продолжала:— Проблевавшись, он станет рыдать крокодиловыми слезами от жалости к самому себе. И еще называет себя мужчиной.— Предменструальная лихорадка, — усмехнулся Бенджи. — Хронический случай.Лиззи смотрела на их красивые лица и прекрасную одежду, на бриллианты на пальцах Дот и золотые часы Бенджи. Комментарии были излишни. Эти люди получали удовольствие не от денег, а от злости.— Когда поедешь в Италию за моим жеребенком? — спросил Бенджи.— В понедельник, — предложил я. — Нам потребуется три дня. Вечером в среду он будет здесь.— А кто поедет? Только не этот Бретт. Майкл сказал, кто угодно, но не Бретт.— Он уволился. Так что не Бретт.— Пошли Льюиса. Майкл за него горой, да и моих лошадей он частенько возил. Жеребенок дорогой, ты знаешь. И пошли кого-нибудь присмотреть за ним по дороге. Этого пошли, как его, Дейва. Он справится.— А с ним трудно справиться?— Ты же знаешь жеребят, — многозначительно сказал Бенджи. — Пошли Дейва. Будет порядок.— Не могу понять, — заметила Дот, — почему бы не поставить его в конюшню в Италии.— А ты попридержи язык, когда тебя не спрашивают, — рявкнул на нее муж.Пытаясь прекратить перепалку, я рассказал, что мы сегодня перевезли целый фургон старых лошадей из Йоркшира и что, как я понял, пару из них он собирается пристроить у себя.— Этих старых развалин? — воскликнула Дот. — С нас уже хватит.— А у вас уже есть? — спросила Лиззи.— Они сдохли, — ответила Дот. — Это ужасно. Я больше не хочу.— Так не гляди на них, — вмешался Бенджи.— Ты же ставишь их прямо под окном гостиной.— Тогда я их поставлю прямо в гостиную. Будешь довольна.— Ты ведешь себя как ребенок.— А ты — как последняя дура.— Было очень приятно с вами познакомиться, — вежливо сказала Лиззи и встала, собираясь уходить.Когда мы уже уселись в «Ягуар», она спросила:— Они всегда так?— За пятнадцать лет могу поручиться.— Страшно подумать. — Она умиротворенно зевнула, глаза у нее слипались. — Какая чудесная сегодня луна. Вот бы полетать.— Но ты же не улетаешь сегодня?— Да нет, это я по привычке. О небе всегда думаю с точки зрения полета, вот как ты о земле — мягкая или жесткая для лошадей.— Наверное, ты права.Она удовлетворенно вздохнула.— Хорошая у тебя машина.«Ягуар», мягко урча, несся сквозь ночь — мощный, знакомый до последнего винтика — лучшая машина, которая когда-либо у меня была. В последнее время жокеи стали предпочитать скоростным машинам средние семейные универсалы, хоть и сверхнадежные, но тоскливые. Мой послушный, вызывающего цвета «Ягуар» уже не сочетался с той серьезной новой публикой, что заполняла раздевалку на бегах.«Им же хуже», — подумал я. Если вспомнить, я много смеялся в те годы. И ругался, и залечивал синяки, и кипел от злости, если считал, что со мной обошлись несправедливо. И чертовски был счастлив.Последний отрезок дороги от ужина до постели лежал мимо фермы. Я автоматически сбавил скорость, чтобы поглядеть на ряд сверкающих в лунном свете фургонов. Ворота были открыты, что означало, что один или два фургона еще не вернулись. Пока я ехал до дома, то все думал, кто бы это мог быть.Вертолет Лиззи, стоящий там, где когда-то стоял девятиместный фургон с Кевином Кейтом Огденом, тоже был весь залит лунным светом.— Улечу утром, часиков в девять, — сказала Лиззи, — чтобы днем приступить к анализу.— Прекрасно.Очевидно, она заметила, что я занят своими мыслями. Она повернулась и посмотрела на меня.— Что-нибудь не так?— Да нет, ничего. Ложись спать. Я просто прошвырнусь на ферму и закрою ворота. Все фургоны на месте, во всяком случае, должны быть на месте. Я быстро Она зевнула.— Тогда до утра.— Спасибо, что приехала.— Я получила удовольствие.Мы обнялись, и она, улыбаясь, ушла. Хорошо бы, если бы профессор Куипп любил ее долго. Мне еще не приходилось видеть Лиззи в таком умиротворенном состоянии.Я вернулся на ферму и остановился перед воротами. Кто-то ходил по двору. Так часто делал Харв, присматривая за порядком Поэтому я направился к неясной фигуре и позвал «Харв?»Никакого ответа. Прошел дальше, к фургону Харва, пока не оказался в тени.— Харч? — прокричал я.Ответа я не услышал, только почувствовал сильный удар чем-то по затылку.Потом я вычислил, сколько же времени я находился без сознания: час и сорок минут.Первое, что я ощутил, когда очнулся, была боль в голове. Второе, что меня кто-то несет. Третье, я услышал, как кто-то сказал нечто непонятное:— Уж если от этого он не заболеет, тогда его ничем не проймешь.Разумеется, мне все это снилось.Разумеется.Вот сейчас я проснусь.Я почувствовал, что падаю. Я ненавидел сны про падения. Во сне я почему-то всегда падал с крыш, но никогда с лошадей.Упал я в воду. Такую холодную, что дыхание перехватило.Я пошел ко дну не сопротивляясь. Погрузился целиком и очень глубоко.Ужасный сон.Внезапно, наверное инстинктивно, я понял, что никакой это не сон, а я, Фредди Крофт, одетый, сейчас утону.Первым желанием было глубоко вздохнуть, но, опять подсознательно, что-то помешало мне это сделать.Я начал бить ногами, пытаясь подняться на поверхность, и почувствовал, что течением меня сносит в сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97