— слегка поддразнил меня Сэнди Смит. — Прости, но это всего лишь я.— От сестры.— Ну разумеется.— Что тебе от меня надо?— Как раз наоборот, — сказал он. — Я обещал рассказать тебе о парне, которого твои подвозили. Было вскрытие, так он умер от инфаркта. Мотор отказал. Они назначили разбор дела на четверг. Займет не больше получаса, надо удостоверить личность и все такое. Опять же отчет доктора Фаруэя. Может понадобиться твой водитель. Я имею в виду Бретта.— Он уволился. Дейв не сгодится?— Да, наверное, сойдет.Не от него это зависит, догадался я.— Спасибо тебе, Сэнди, — искренне поблагодарил я. — Что насчет Джоггера?— Тут не так просто. — Внезапно он стал осторожным. — По нему пока нет отчета. Насколько я знаю, его еще не вскрывали. У них понедельник тяжелый день.— Когда узнаешь, скажешь мне?— Не могу обещать.— Ладно, ты все же постарайся.Он как-то неуверенно согласился, а я подумал, уж не наговорили ли ему те двое в штатском, что я по другую сторону баррикады. Так или иначе, свое слово насчет Кевина Кейта Огдена он сдержал, и, может быть, наше длительное знакомство поможет нам сохранить дружеские отношения.Какое-то время я сидел, размышляя над всем происшедшим за последние пять дней, но тут вдруг снова зазвонил телефон, и это на самом деле была моя сестра.— Ты хоть один телефон пропустил? — спросила она. — Меня тут забросали требованиями позвонить Фредди. Что случилось?— Сначала скажи, где ты и как у тебя дела?— Надо думать, ты рассылал все эти сигналы SOS не для того, чтобы просто поболтать?— В общем, нет. Но, если нас разъединят, где мне тебя искать?Она назвала номер, который я присовокупил к уже имеющемуся списку.— Квартира профессора Куиппа, — коротко добавила она.Вряд ли кто-нибудь, кроме меня, знал, где ее можно найти. У нес в разное время было несколько любовников, все при бородах и научных званиях. Судя по всему, профессор Куипп последний из их числа. Я, однако, не допустил оплошности и не высказал вслух этого предположения.— Я тут подумал, — начал я неуверенно, — не могла бы ты кое-что для меня проанализировать. Может, в химической лаборатории?— Что именно?— Неизвестную жидкость в пробирке объемом 10 мл.— Ты это серьезно? — Похоже, она подумала, что я сошел с ума. — Что это? Где ты это взял?— Если бы я знал, мне не надо было бы ничего выяснять.— Господи, братец... — Неожиданно тон ее стал более дружелюбным. — Давай все с начала.Я рассказал ей о сумке, найденной в фургоне, и шести пробирках в термосе.— Тут много всякого случилось, — сказал я. — Я хочу знать, что перевозили с помощью моих фургонов, а кроме тебя, я могу обратиться разве что к местному ветеринару или в жокейский клуб. Я, так и быть, пошлю в жокейский клуб пару пробирок для порядка, но я хочу сам знать ответ, а если я передам это дело в руки любых властей, я потеряю над ним контроль.Насчет того, как можно потерять контроль над результатами исследований, ей было хорошо известно. Такое с ней однажды случилось, и она до сих пор не могла себе этого простить.— Я и подумал, — продолжил я, — может, у тебя есть знакомый, у кого имеется газовый хроматограф, или как он там называется, и он сможет произвести анализ лично для меня.— Да, я могу это сделать, — медленно сказала она, — но ты уверен, что это необходимо? Мне бы не хотелось одалживаться без надобности. Что еще случилось?— Двое мертвецов и пустые контейнеры, прикрепленные к днищу моих фургонов, по меньшей мере трех.— Какие мертвецы?— Пассажир, которого подобрали по дороге, и мой механик. Он и нашел контейнеры.— Что за контейнеры?— Может, для контрабанды. Она помолчала, раздумывая.— Что бы это ни было, — проговорила она, — может статься, что тебя посчитают замешанным в том, что происходит.— Именно. Почти наверняка, если припомнить, как вели себя двое полицейских, что сегодня были здесь.— А ты, конечно, без ума от полиции.— Я уверен, — сказал я, — что полным-полно культурных, интеллигентных полицейских, умеющих сопереживать и при этом хорошо работать. Просто мне лично попадались такие, в которых осталось мало чего человеческого.Как и я, она должна была помнить тот случай в далеком прошлом, когда я умолял полицию (не Сэнди и не в Пиксхилле) защитить молодую женщину от ее буйного мужа. «Домашними сварами мы не занимаемся», — услышал я надменный ответ, а неделю спустя он забил ее до смерти. Потом они пожимали плечами, доводя меня до белого каления, хотя лично меня все это не слишком касалось. Ту женщину я едва знал. Официальное безразличие оказалось смертельным в прямом смысле этого слова. Слишком поздно появилась инструкция, что «домашние свары» должны быть предметом разбирательства.— Как вообще дела? — спросила Лиззи.— Дела идут, контора пишет.— А личная жизнь?— Полный застой — И сколько же времени прошло с той поры, когда ты носил цветы на могилу?— Вчера там был.— Правда? — Она никак не могла решить, то ли не верить, то ли приятно удивляться. — Нет... ты не врешь?— Не вру. Впервые после Рождества.— Опять твоя убийственная честность Когда-нибудь она доведет тебя до беды, можешь мне поверить. — Она замолчала, соображая. — А как ты собираешься переправить мне эти пробирки?— Почтой, очевидно. Может, с посыльным?— Гм. — Пауза. — Что ты завтра собираешься делать?— Поеду в Челтенгем. Там скачки с препятствиями.— В самом деле? После того как ты прекратил выворачивать себе душу над этими препятствиями, я как-то не в курсе. Может, я прилечу? У меня тут парочка выходных. Сможем посмотреть скачки по телевизору, ты мне все расскажешь, потом пойдем пообедаем, а в среду утром я улечу назад. Приготовь мою старую комнату. Ну как, годится?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97