Достойно похвалы только бескорыстное служение другим, к примеру, работа врачей и медсестер. С его точки зрения, в своих травмах жокеи виноваты сами. Никто не мог понять, зачем такой человек приехал именно в Пиксхилл.Я подумал, что могу его спросить, и спросил. Он удивленно посмотрел на меня и подошел к окну, чтобы взглянуть на неподвижный фургон.— Я — сторонник общей практики, — заявил он. — Я верю в пользу служения сельским общинам. Я верю, что нужно лечить семью, а не болезнь.Все бы ничего, подумал я, не смотри он на меня так высокомерно и не светись в его глазах сознание собственного превосходства.— Отчего умер наш клиент? — спросил я. Он сжал свои и без того тонкие губы.— От обжорства и курения, так я полагаю. Живи он в другом веке, он приговаривал бы ведьм к сожжению. Разумеется, заботясь об их бессмертной душе.Тощий фанатик, доктор нетерпеливо мялся у окна и наконец сам задал вопрос:— Почему вы были жокеем?Ответ был бы слишком сложным. Поэтому я просто сказал:— Я таким родился. Мой отец тренировал скаковых лошадей.— Разве это было неизбежно?— Нет, — ответил я. — Мой брат — капитан рейсового парохода, а сестра — физик.Он перенес свое внимание с фургона на меня, и от удивления у него даже отвисла нижняя челюсть.— Вы это серьезно?— Разумеется. А почему бы нет?К ответу на этот вопрос он не был готов, но из неловкого положения его выручил телефонный звонок. Я снял трубку. Это был слегка запыхавшийся Сэнди, листающий страницы своего блокнота.— Полиция Ноттингема, — произнес он, — хотела бы знать, где точно находится Саут Миммз.— У них что, карты нет?— Ну ладно, ты мне скажи, чтоб я мог четче доложить.— И у тебя должна быть карта.— Ладно, прекрати, Фредди.Улыбаясь, я сдался.— Бензоколонка в Саут Миммз расположена к северу от Лондона, по шоссе М25. И еще одно хочу тебе сказать, Сэнди. Наш приятель Кевин Кейт не ехал прямиком из Ноттингема в Бристель. Откровенно говоря, если тебе надо из Ноттингема в Бристоль, ты, как ни старайся, в Саут Миммз не попадешь. Так что скажи там своим коллегам в Ноттингеме, чтобы они полегче с родственниками, потому что, что бы наш покойник ни делал в Саут Миммз, он точно не ехал напрямую из дома на свадьбу дочери.Он долго переваривал мою информацию.— Ага, — сказал он, — я им передам.Я положил трубку, а Брюс Фаруэй спросил:— Какая свадьба дочери?Я пояснил ему, с помощью каких аргументов убедили Дейва взять пассажира, нарушив тем самым все правила.Нахмурившись, Фаруэй спросил:— Значит, вы не верите в свадьбу дочери?— Не слишком.— Полагаю, не слишком важно, почему он оказался в... как вы сказали... Саут Миммз?— Для него, разумеется, — согласился я, — но все это отнимет много времени у моих водителей, следствие и все такое.— Он же не нарочно умер! — запротестовал доктор.— Однако это ужасно некстати.Посмотрев на меня с явным неодобрением, Фаруэй вернулся к созерцанию фургона. Время тянулось медленно и тоскливо. Я выпил виски с водой («Мне не надо», — сказал Фаруэй), с голодной тоской вспомнил о моем остывшем ужине и ответил на несколько телефонных звонков.Новости распространялись с быстротой молнии. Первый голос, потребовавший отчета, принадлежал владельцу двухлеток, которых я перевозил в Ньюмаркет, а второй — тренеру, вынужденному наблюдать, как они покидают его конюшню.Джерико Рич, владелец, не терял времени на банальности, а сразу перешел к делу.— Что это там насчет мертвеца в твоем фургоне? — спросил он. Голос его, как и характер, был громким, агрессивным и нетерпеливым. По документам он звался Джерри Колин Рич. Джерико устраивало его больше уже хотя бы потому, что было звучнее.Пока я рассказывал ему, что случилось, он стоял перед моими глазами такой, каким я его привык видеть на скачках, — коренастый седой задира, имеющий привычку потрясать в воздухе вытянутым пальцем.— Слушай сюда, приятель, — орал он в данный момент в трубку, — когда ты на меня работаешь, ты никого по дороге не подбираешь, понял? Ты всегда мне так обещал, и так это и должно было быть. Везешь моих лошадей — не везешь больше никого. Так мы всегда с тобой договаривались, и мне не надо никаких нововведений.Я прикинул, что, хотя после того, как он переведет всех своих лошадей в Ньюмаркет, мне вряд ли придется иметь с ним дело, настраивать старого хрыча против себя все равно глупо. Не пройдет и пары лет, как, кто знает, может, я и повезу всех его лошадей обратно.— И еще, — заорал он. — Когда завтра повезешь моих кобылиц, пришли другой фургон. Лошади способны чуять смерть, сам знаешь, а я не хочу их расстраивать.Я уверил его, что они будут отправлены другим фургоном, хотя я вполне мог бы ему сказать, что фургон будет вонять хлоркой, а не смертью, когда прибудет к нему завтра утром.— И не посылай того же водителя.Тут уж спорить смысла не было.— Хорошо, — согласился я.Он начал терять запал и повторяться. Я всегда старался с ним по возможности соглашаться, чтобы смягчить его гнев, особенно если он пошел по третьему или четвертому заходу. Я еще раз пообещал ему послать другой фургон и другого водителя, и, что-то неудовлетворенно бормоча, он наконец повесил трубку.Когда-то давно ему принадлежали несколько лошадей для скачек с препятствиями, и я регулярно ездил на них. Так что у меня был богатый опыт обращения с припадками гнева Джерико без потери собственного самообладания.Благодаря децибелам Джерико Фаруэй мог слышать разговор со всеми его повторами. К моему удивлению, он неожиданно высказался.— Вы же не виноваты, что ваши водители кого-то подсадили.— Возможно. — Я помолчал. — Как говорит мой брат, капитан идет на дно вместе с кораблем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97