Пути к этой силе могут быть разными, и добиваются ее немногие. Возьми, к примеру, Моргана. Тебя же не удивляет, что ему триста с лишним лет?
– Нет, – сказал я.
Он же волшебник, повелитель невидимых энергий. Хотя в моем мире не было волшебников, почему-то там считалось, что долголетие – их неотъемлемый атрибут.
– Он нашел силу в магии, – сказал гном. – Сэр Реджи пытается найти силу в войне. Не знаю, насколько он успешен, но поиски все еще продолжаются.
– А где ищешь силу ты? – спросил я.
– Я – гном, – гордо ответил Кимли. – У гномов иной склад ума, мы не мечтаем о несбыточном и крепко стоим ногами на земле. Мне нет нужды искать силу, моя сила – в моем народе. И, кстати, Избранный, не знаю, что и где ищешь ты, но самое время тебе найти силу в еде.
Кимли поднялся со стула, явно намереваясь пойти раздобыть чего-нибудь съедобного. Это напомнило мне о женщине, сидевшей рядом со мной, и о страхе в ее глазах.
Но спрашивать я не стал. Трое вооруженных мужчин в сельской местности способны навести ужас на кого угодно.

Кимли отсутствовал около получаса. Вернулся он в сопровождении моей сиделки, тащившей тяжелый поднос с едой. На подносе были свежий хлеб, сыр, горшок с овощным рагу, телятина и графин с самодельным, но весьма приятным на вкус вином. Поставив поднос на стол, женщина взглянула на гнома, словно испрашивая у него позволения удалиться, и только после его короткого кивка ушла, сделав книксен. А говорят, что гномы не особенно популярны в этих краях.
Утолив голод и отведав вина, я почувствовал себя значительно лучше. Мне захотелось спать. Защитная реакций организма, не иначе. Пребывание без сознания не есть сон, а организму надо восстанавливать силы.
Вечером, после такого же сытного ужина я нашел в себе силы одеться и выйти посидеть на крыльцо. Первая же затяжка сигаретой вызвала головокружение, но ощущение это после длительного перерыва было приятным.
В кустах щебетали цикады, местная живность улеглась спать в сарае, до меня доносилось пение гуляющих селян и громкий девичий хохот. Народ развлекался после трудового дня.
Хозяева домика, в котором мы остановились на постой, старались избегать своих гостей, однако предлагали к нашим услугам все доступные удобства. Гном покачивался в кресле-качалке и задумчиво смотрел на незнакомые мне звезды.
– Гномы редко видят звезды, – сообщил он. – Наверное, поэтому искусство у нас не в особом почете. Среди эльфов и людей есть великие поэты, художники, музыканты, среди гномов есть только хорошие и посредственные, и даже тех очень мало.
– Вечер настраивает тебя на философский лад?
– Нет, просто размышляю вслух.
– Эльфы, какие они?
– Это зависит от того, какой ты, – сказал Кимли. – Все видят эльфов разными, и мало кто сходится во мнениях. Одни считают их мудрыми и прекрасными, другие заносчивыми и высокомерными, третьи – эгоистами и задирами. Им нет большого дела до судеб нашего мира. Их цивилизация переживает упадок, они вырождаются. Они ценят искусство и красоту… Когда-то они были великим народом, но это осталось в прошлом.
Во двор забежал мальчишка лет шести, сунул палец в рот и уставился на нас. Он был грязным, но вполне здоровым и хорошо упитанным в отличие от детей, виденных мною в Кертории. Не думаю, что деревня процветала в эти неспокойные времена, но и не бедствовала, это точно.
– А ты взаправду гном? – спросил мальчишка у Кимли.
Тот расхохотался.
– Нет, – сказал он, вытирая выступившие на глазах слезы. – Я великан из-за моря.
– А чего такой маленький? – спросил мальчишка.
– Болел в детстве, – сказал Кимли и зашелся в новом пароксизме смеха.
– Ты тоже великан? – спросил у меня мальчишка, принимая слова гнома за чистую монету.
– Нет, – сказал я. – Я человек.
– А чего такой большой?
– Я в детстве не болел.
– А почему твой друг все время смеется?
– Потому что так и не выздоровел, – сказал я.
– А-а-а… – Пацан понимающе кивнул. И добавил без всякого перехода, как это свойственно детям и гениям, за чьим полетом мысли не суждено уследить простым смертным: – Все наши тебя боятся.
– Почему? – спросил я.
– Потому что ты можешь попросить свою богиню и она сожрет нас всех живыми.
– Что за чушь? – спросил я.
– Так говорят, – сказал он.
– Кто говорит?
– Моя мама, и тетя Хильда, и тетя Лиза, и дядя Сэм, и дядюшка Бак…
– Глупости какие, – сказал я.
– Иван! – крикнул женский голос, в котором слышались материнское раздражение на непослушного сорванца и испуг за него. – Не докучай господину!
– Не буду, ма! – крикнул пацан, крутанулся на босой пятке и побежал к забору, за которым стояла молодая, симпатичная и крайне испуганная женщина.
Услышав свое имя, я вздрогнул, хотя и понимал, что обращаются не ко мне. Странная штука с этими именами, не находите?
Бывает, идешь по незнакомой улице незнакомого района или даже другого города, где ты никого не знаешь и тебя тоже никто не знает, и слышишь выкрик за спиной, называющий твое имя. И хотя ты полностью уверен, что именно тебя здесь никто не может позвать, и ты не знаешь голоса, называющего тебя по имени, ты все равно оборачиваешься и ищешь глазами того, кто тебя позвал.
– Ваня, стой, – сказал я, не соображая, что делаю. – Подойди ко мне.
Женщина вздрогнула, когда ребенок развернулся на полпути, но ни словом, ни жестом не попыталась его остановить.
Ваня подошел ко мне.
– Сколько тебе лет? – спросил я.
– Скоро будет шесть. Да, ма?! – крикнул он.
Женщина кивнула, хотя на лице ее явственно читалась мысль, что шесть ему уже никогда не будет. Я попрошу свою богиню сожрать его живым? Что за чушь? И почему они в это верят?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167