VadikV

36
Нагиб Махфуз: «Вор и соба
ки»


Нагиб Махфуз
Вор и собаки


«Махфуз Н. Избранные произведения: Пер. с
араб./Составл. и послесл. В. Кирпиченко»: Панорама; М.; 1992

Аннотация

В сборник известного египетск
ого прозаика, классика арабской литературы, лауреата Нобелевской преми
и 1988 года вошли впервые публикуемые на русском языке романы «Предания наш
ей улицы» и «»Путь», а также уже известный советскому читателю роман «»В
ор и собаки», в которых писатель исследует этапы духовной истории челове
чества, пытаясь определить, что означал каждый из них для спасения людей
от социальной несправедливости и политической тирании.

Нагиб Махфуз
Вор и собаки

I

И вот он опять на воле. Пыль, нестерпимая жара и духота. Его не ждал никто Ц
разве что старый голубой костюм и ботинки на каучуке. Жизнь возвращается
, и все дальше отодвигаются глухие тюремные ворота, за которыми таинстве
нный мир отчаяния и горечи… Все те же обожженные солнцем улицы, бешеный б
ег машин, бесконечная сутолока уличной толпы, неподвижные фигуры сидящи
х на корточках людей, те же дома, лавки… И ни одной улыбки. Он один. Он потеря
л многое. Четыре года, самые лучшие, самые дорогие, пропали даром. Ну ничег
о, еще немного, и он предстанет перед ними и предъявит свой счет. Пора дать
волю гневу. Пора заставить подлецов трястись от страха и сорвать с Измен
ы гнусную маску. Набавия Илеш… Было два имени, стало одно. КакимЦ то он бу
дет для вас, этот день? Думали, тюремные ворота захлопнулись за мной навек
и. А теперь сидите, выжидаете… Но я не дам заманить себя в ловушку. Я выберу
момент и обрушусь на вас как рок…
Сана… Когда думаешь о ней, забываешь о жаре, о пыли, о ненависти и обо всей э
той дряни, и нежность наполняет душу, и она становится чистой и ясной, как
воздух после освежающего дождя. Что знает малышка о своем отце? Не больше,
чем эта улица, прохожие, раскаленный воздух. А он долгие четыре года не заб
ывал о ней ни на миг. Наверно, выросла. Интересно, какая она теперь? Удастся
ли ему повидаться с ней с глазу на глаз, чтобы никто не помешал до конца на
сладиться завоеванной радостью?
А Измена? Опять эта проклятая мысль. Призови на помощь всю свою хитрость. Т
ы умел терпеть там, за решеткой. Сумей же теперь хорошо ударить. Ты будешь
юрким, как угорь, внезапным, как коршун, упорным, как мышь, что точит каменн
ую стену, стремительным, как пуля…
Интересно, как он меня встретит? Как посмотрит мне в глаза? Забыл, Илеш, что
было время, когда ты, как собака, лизал мои сапоги? Не я ли поставил тебя на н
оги? Ведь ты окурки подбирал, а я сделал из тебя человека… Да и не только ты
забыл… Забыла и она, эта женщина, выросшая в зловонной грязи, имя которой
Ц Измена… И среди всей этой мерзости одна ты улыбаешься мне, Сана… Еще не
много, и я узнаю радость встречи с тобой. Вот только пройду эту улицу с тем
ными арками, дорогу былых развлечений, ведущую в никуда… Ненавижу… Винны
е лавки закрыты. Остались только заговорщики-переулки, размеренные удар
ы каблуков по тротуару-змее, визгливая брань трамвайных колес. И крики, ре
зкие, как вонь прогнивших овощей… Ненавижу… Окна домов, полных соблазна,
даже когда в них нечего взять. Хмурые, потрескавшиеся стены и странный пе
реулок Сайрафи Ц злосчастное место, где вор попался в западню и его в мгн
овение ока скрутили по рукам и ногам. Предатели, будь они прокляты… Вот зд
есь облава, как удав, сжимала свои кольца, чтобы задушить тебя, когда ты за
зевался. А еще годом раньше по этому переулку ты нее мешок муки к праздник
у, а она шла впереди и держала на руках запеленатую Сану. Какое было время!
Даже не верится. Праздник и любовь, дочь и преступление Ц все они в памяти
рядом, как буквы в строчке.
Показались высокие минареты, мечети, проплыла по небу верхушка крепости
. Улица влилась в площадь. Под палящими лучами зелень сада кажется особен
но яркой. А вот и ветерок, сухой и все-таки живительный, несмотря на зной. Пл
ощадь у крепости. Сколько м учительных воспоминаний с ней связано. Как пы
лает лицо. Надо успокоиться. Надо охладить этот внутренний жар и казатьс
я спокойным, даже добродушным, чтобы как следует сыграть свою роль.
Он перешел через площадь и двинулся к улице Сиккат аль-Имам, где в самом к
онце, на перекрестке, стоит трехэтажный дом. Так, небольшой визит вежливо
сти. Сейчас они узнают, что он приберег для встречи. Запомни все хорошеньк
о. И эти лавки, и выглядывающие из них головы Ц перепуганные мыши!
Сзади его окликнули:
Ц Саид Махран! Какими судьбами?
Он остановился. Окликнувший догнал его, протянул руку. Поздоровались, ул
ыбнулись. Так. Значит, у гадюки нашлись дружки. Терпение. Еще немного, и все
прояснится. А ты, Илеш, небось подглядываешь сейчас из-за занавески, как б
аба.
Ц Привет, Баяза… А из соседних лавок уже выбегают люди, и все горячее ста
новятся приветствия. И вот он уже окружен толпой. И все приятели его врага
, это ясно. И все наперебой орут:
Ц Слава тебе Господи, цел и невредим…
Ц Радость-то какая!
Ц Я же говорил Ц в День революции выпустят. Он испытующе оглядел их узки
ми рыжими глазами.
Ц Премного благодарен… Баяза хлопнул его по плечу.
Ц Пошли выпьем шербету!
Ц Потом, на обратном пути… Голос его был спокоен.
Ц На обратном пути? Один из толпы, задрав голову и глядя на окно третьего
этажа, заорал:
Ц Эй, Илеш!.. Слышишь, Илеш?.. Спустись-ка поздравить Саида Махрана…
Мог бы и не предупреждать, вонючка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30