Я их образец, их утешение, их невыплаканные
слезы. И если вы считаете меня безумным, то считайте безумными и их тоже. З
адумайтесь же о причинах этого повального безумства и потом уже судите м
еня…
Мысли стали путаться… Нет, все-таки ты великолепен, в полном смысле этого
слова. Жаль только, что великолепие твое обведено траурной рамкой. Но нич
его, после смерти тебя оценят. Даже и безумие твое будет благословенно, да
в животворную силу корням растений, клеточкам животных, сердцам людей… Н
езаметно подкрался сон. Он понял, что спал, только когда проснулся, разбуж
енный ярким светом, и увидел Hyp. Потухший мертвый взгляд, отвислая губа, бес
сильно опущенные плечи Ц само воплощение растерянности и отчаяния. И он
понял: узнала о новом преступлении.
Ц Нет, ты еще страшнее, чем я себе представляла. Я тебя умоляю Ц сжалься, у
бей и меня тоже…
Не отвечая ей, он поднялся, сел на кушетке.
Ц Ты думаешь не о бегстве, а о том, чтобы убивать… И будешь убивать снова и
снова… Но неужели ты надеешься одержать верх над властями, когда все ули
цы в городе забиты полицейскими?
Ц Сядь, и давай поговорим спокойно…
Ц Спокойно? Да разве ж я могу быть спокойной? И вообще, о чем нам разговари
вать? Все кончено… Лучше убей меня!
Ц Ни один волос не упадет с твоей головы,Ц сказал он.
Ц Я не верю ни единому твоему слову! Зачем ты убиваешь сторожей?
Ц Я не желал ему зла…
Ц Ему? А другому? Кто такой этот Рауф Альван и что за вражда между вами? У н
его тоже что-то было с твоей женой?
Он хрипло рассмеялся:
Ц Какая чушь! Нет, на то есть другие причины. Правда, он тоже предатель, но
уже совсем другого рода. Я тебе не могу этого сейчас объяснить… Она рассе
рдилась.
Ц Ну конечно, ты можешь только мучить меня…
Ц Я же сказал: сядь, и поговорим спокойно.
Ц Ты по-прежнему любишь свою жену, эту изменницу! Меня же только мучишь.

Ц Не надо, Hyp! Мне и без того тяжело…
В голосе его звучало неподдельное страдание, и она умолкла, но тут же заго
ворила опять:
Ц Я чувствую, как самое дорогое, что было у меня в жизни, гибнет на моих гла
зах…
Ц Это только так кажется. Ты просто напугана… Но люди, привыкшие, подобно
мне, рисковать, не отступают перед трудностями. Вот увидишь…
Ц Но когда?! Ц воскликнула она, чуть не плача.
Ц Скорее, чем ты думаешь…Ц сказал он, изо всех сил стараясь казаться уве
ренным. Потом притянул ее к себе. В ноздри ударил запах винного перегара и
пота. Но теперь он не чувствовал отвращения, и поцелуй его был неподдельн
о нежным.

XVI

Скоро рассвет, а Нур все еще не вернулась. Утомленный мыслями и бесконечн
ым ожиданием, он понял, что уже не уснет. Внезапно из душной темноты возник
ло страшное сомнение: а что, если Нур соблазнилась наградой, обещанной за
его голову? Воистину кровь твоя до последней капли отравлена ядом подозр
ительности. Это потому, что мысль об измене преследует тебя, неотвязная и
прилипчивая, как пыль, когда из пустыни дует хамсин. Но ведь было время, ко
гда ты считал, что и Набавия принадлежит тебе безраздельно, а на самом дел
е она тебя никогда не любила, даже там, под одинокой пальмой на краю поля. Н
ет, нет, Нур тебе не изменит. Она не польстится на эту награду и не выдаст те
бя полиции. Она устала от этой жизни, молодость прошла, и ей хочется искрен
ней человеческой близости. Ты не смеешь о ней плохо думать… Но когда же он
а все-таки вернется? Ты голоден, тебе хочется пить и смертельно надоело жд
ать. Совсем как тогда. Помнишь, ты стоял и ждал ее под пальмой. Ждал Набавит,
а она не шла. Потом ты ходил вокруг дома старой турчанки, грыз ногти и от от
чаяния готов был даже постучать в дверь. Но вот она наконец появилась Ц н
ет, взошла, как солнце,Ц и сладкая дрожь пробежала по телу, и радость огро
мная, восторженная, пьянящая, несказанная радость охватила тебя всего це
ликом, с головы до кончиков пальцев, и в ней было все: и слезы, и смех, и порыв,
и уверенность, и снова дикая, необузданная радость. Не надо вспоминать те
времена у пальмы, это прошлое, и между вами пули, кровь и безумие. Лучше под
умай, где найти силы, чтобы справиться с тоской ожидания в душной, убийств
енно душной темноте. Наверное, Нур просто не хочет возвращаться, не хочет
избавить тебя от мук одиночества, темноты, голода и жажды… И он заснул, уст
ав ругать себя за свою подозрительность. Когда он открыл глаза, сквозь жа
люзи пробивался яркий дневной свет. В комнате было уже не просто душно, а к
ак в раскаленном пекле. Охваченный тревогой, он вскочил с кушетки и броси
лся в спальню. Все то же. Hyp не возвращалась. Где же она ночевала? И почему не в
ернулась? До каких же пор он обречен сидеть в этой одиночной камере? Однак
о как ни тревожны были его мысли, а голод дал себя знать и погнал на кухню. Т
ам он нашел хлебные корки, остатки мяса, петрушку и подобрал все до послед
ней крошки, обсосав кости, как собака. День тянулся томительно, и он все ло
мал голову, теряясь в догадках, почему до сих пор не вернулась Hyp и когда же
она наконец придет. Садился, потом вскакивал и начинал ходить по комнате,
и снова садился и коротал время, поглядывая из-за жалюзи на кладбище, смот
рел на похороны, бессмысленно считал могилы. Настал вечер, и она не пришла
. Нет, тут что-то неладно. Что могло с ней случиться? Его обуревала тревога.
И по-прежнему хотелось есть. Она попала в западню, в этом нет никакого сом
нения. Но она должна выпутаться, должна вернуться, иначе что же будет с ним
?
Около полуночи он неслышно выскользнул из дома и через пустырь направил
ся в кофейню Тарзана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30