Он звонил из Нью-Йорка. Только что он сумел дозвониться до жены и успел поговорить с ней несколько минут, но их прервали. Он сказал, что Инна плачет и умоляет о помощи. – Айлеви перешел на русский: «Дорогой мой муж! – рыдала она. – Я умираю с голода! Они собираются выслать меня из Москвы! Пожалуйста, дорогой Рувен, ради Бога, помоги мне!» Поэтому я решил повидаться с ней, успокоить ее и передать кое-какие деньги. Я поехал на метро. Неофициально, просто один еврей захотел помочь другому еврею. Понимаете? Ну вот, эти ребятишки из Седьмого управления и подстерегли меня. Они проследили за мной, и когда я вышел на станции «Университет», внезапно напали, зверски избили и бросили совершенно голым на снегу с тяжелыми внутренними травмами.
– О Боже! – воскликнула Лиза и прикрыла рот ладонью.
– Я сам виноват. Положился на воспитанное у меня чувство справедливости. Проходившие мимо студенты подобрали меня и направили в больницу. Руководство хотело перевести меня отсюда. Но я решил остаться здесь. Чтобы рассчитаться.
– Я слышал, что ваши приятели из Вашингтона сделали это за вас, – заметил Холлис.
– Я не имел к этому никакого отношения.
– К чему именно? – спросила Лиза.
– Ни к чему, – ответил Айлеви и направился к двери. – Послушайте, должен вам сказать, что это грязное, бесчеловечное занятие. Но только события вроде тех, что произошли в последние дни, могут заставить нас реально взглянуть на мир. Верно? В военной разведке вы имеете дело со статистикой, цифрами, вариантами и рассуждаете о термоядерном ударе. И это мало что значит. А вот когда какой-то вонючий козел лупит вас об автомобиль... Как я в тот раз получил по яйцам так, что они ушли мне в брюхо, вот тогда!.. Советско-американское соперничество приобретает новое и более важное значение. – Айлеви открыл дверь. – И у меня есть веские причины для беспокойства на сей счет. Чарлз Бенкс может целый день пускать дым и нести околесицу, а я буду целый день улыбаться и поддакивать ему. Но у меня своя работа, а у Бенкса – своя. Что же касается вас обоих, то это дело не по вашим зубам.
– Я приму решение, не затрагивающее ни вас, ни дипломатов, – заявил Холлис, выходя вместе с Лизой.
– Знаю, что примете, Сэм, – дружелюбно сказал Айлеви. – О, в субботу, в шесть тридцать, в зале для приемов состоится званый вечер. Будет посол. Вечера для персон нон грата намного веселее обычных проводов. Будьте готовы к розыгрышам. Подготовьте всякие шуточки насчет того, почему вас отзывают.
– Не позволяй этой стране и этой работе вынуть из тебя душу, Сэз, – посоветовала Лиза.
Он на мгновение задумался, прежде чем ответить.
– Если я способен выйти в холодную ночь, чтобы помочь преследуемой женщине, значит, со мной все в порядке.
– Надеюсь, что так.
– Я тоже.
Айлеви попрощался с ними за руку и запер дверь.
Когда Лиза и Холлис остались наедине, она спросила:
– А что случилось в Вашингтоне?
– Приятели Сэза устроили нападение на дочку советского дипломата в Вашингтоне. На девчонку-подростка. Оставили ее валяться со сломанной челюстью в кампусе американского университета.
Лиза остановилась.
– Но Сэз, конечно, не знал...
– Я тоже так думаю, – сказал Холлис, хотя был уверен, что Айлеви прекрасно обо всем знал. – В конторе Сэза есть люди, которые на неофициальном и личном уровне улаживают дела с Советами. Их называют бригадой «Око за око». Сломанная рука в Москве или Будапеште гарантирует перелом части тела в Вашингтоне или Лондоне. Эта философия гарантированного возмездия. Вообще-то, уже несколько лет обе стороны избегали подобных ситуаций. И то, что Буров пошел на мокрое дело, говорит о том, до какой степени КГБ обеспокоен. Это сигнал мне и Сэзу, что дела могут вскоре выйти из-под контроля.
– А они ведь не очень хитры, не так ли?
– Да. Они слишком резко отреагировали и сами вызвали интерес к этому делу.
Сэм проводил Лизу до ее офиса.
– Мы успеем сделать что-нибудь до понедельника? – спросила она.
– Не стоит чересчур много болтать за пределами безопасных комнат, – напомнил Холлис.
Она кивнула.
– А это правда, что мы подслушиваем самих себя?
– Возможно. Я устал шептаться с людьми на ушко и вообще ничего уже не понимаю.
– У тебя погано на душе оттого, что ты уезжаешь, да?
– Мне не нравятся обстоятельства, при которых я уезжаю, а тебе?
– Мне очень грустно. Но я рада, что это случилось с нами обоими. Мы сможем быть там вместе, Сэм. – Она улыбнулась. – Генерал.
– Они будут играть честно. При условии, что и мы тоже. – Холлис посмотрел на часы. – Мне пора...
– Мне тоже. – Она посмотрела ему в глаза и прошептала: – По-моему, я в тебя влюбилась.
– А теперь, пожалуйста, немножко погромче – для микрофона.
– Мы поужинаем с тобой сегодня вечером? – спросила она. – Место выбираешь ты, а я готовлю.
– У меня только пиво и горчица. Но если ты дашь список покупок, я закажу.
– Нет. Я сама зайду в магазин, куплю все, что нужно, – сказала Лиза. – Приготовлю русскую еду. А за тобой водка.
– Тебе не стоит уходить одной с территории посольства, – напомнил Холлис.
– Магазин не присылает покупки на дом.
– Будь осторожна.
– Есть, сэр! – она повернулась и вошла к себе в офис.
Глава 20
В шесть часов вечера в кабинете Холлиса зазвонил телефон.
– Холлис слушает.
– Это Айлеви. Если вы свободны, может, выпьем по коктейлю?
– Нет, я договорился об ужине через полчаса.
– Придется вам перенести его на час.
– Тогда зачем вы спрашиваете, свободен я или нет?
– У нас общее дело, Сэм.
– Я же отстранен отдел.
– О, не верьте всему, что слышите. Вас освободили только от обязанностей военно-воздушного атташе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141