Если нам когда-нибудь удастся побороть эту систему, то только потому, что мы показали всем живущим здесь истинный источник света. Я раньше не понимал мотивов Сурикова, поскольку не задумывался о самом понятном и простом – человек хочет стать свободным, чего бы это ему ни стоило. Он вам передал обещанное, теперь вы выполните обещанное нами.
– Ладно... я только подумал...
– И увольняйтесь, Сэз. Вам это необходимо.
– Да, знаю. Кстати, я просмотрел микрофильм и обнаружил там фото мистера Келлума, родившегося в СССР в городе Курске, Анатолия Владимировича Кулагина.
Холлис кивнул.
– Вот мы и раздобыли первого. А что по поводу миссис Келлум?
– С ней еще много работы. Она может оказаться настоящей американкой и может не знать, кто на самом деле ее муж.
– И что вы собираетесь с ними делать?
– Несколько месяцев буду допрашивать их в подвале. Дик, как мы знаем, виновен, а Энн, насколько я понимаю, виновна потому, что связана с ним. Тем не менее мы не можем разбираться с ними в Америке в судебном порядке. Но я не могу держать их здесь взаперти вечно. Кроме того, они не годятся для «обмена», поскольку Советы никогда не затребуют их. Значит... – Айлеви почесал затылок. – Не знаю. А у вас есть какие-нибудь соображения? Что же мне делать с Диком и Энн, а, Сэм?
– Почему бы не прострелить им головы и не утопить трупы в Москве-реке?
– Превосходная мысль! И как только я об этом не подумал?
– Мне пора идти, – напомнил Холлис.
Айлеви коснулся его руки и сказал:
– Когда я был молодым университетским либералом, я возмущался тем, что американские пилоты сбрасывали бомбы на вьетнамцев. И вот я стал совершенно взрослым человеком, насмотрелся вволю на хладнокровные убийства во имя моей страны, но теперь любой летчик от меня с презрением воротит нос.
– Вы сделали свой выбор, Сэз.
– Этот микрофильм просто невероятный ход контрразведки. Боже мой, Сэм, это же самый великий улов в истории! И теперь, имея в кармане штанов этих русских американцев, мы сможем взяться за разрешение проблемы самой «школы обаяния».
– Поторговаться?
Айлеви кивнул.
– Три тысячи советских на три тысячи наших. Вот это перспектива. И мы должны вас благодарить за это. Вы сделали это, Сэм, и думаю, что вы вернете ваших людей домой.
– Но в Вашингтоне есть люди, которым бы очень не хотелось их возвращения.
– Мы над этим поработаем. Теперь вы сами стали достаточно влиятельным. Когда приедете в Вашингтон, вас примут как героя. Конечно, парадов не ждите. Все пройдет очень тихо. Но руководство ЦРУ и ваше начальство в Пентагоне представят вас к наградам. Настоящим наградам! Вас ждет беседа с президентом, и не удивляйтесь, если он лично приколет вам генеральские звезды. Я только что получил об этом телеграмму. Мне бы очень хотелось присутствовать там, если вы не возражаете.
– Превосходно.
– На этот раз вы превзошли меня, Сэм.
– Просто именно мне попался Суриков, Сэз. И вы знаете это не хуже меня.
– Не скромничайте. Ну... теперь несколько личных пожеланий... по поводу Лизы. Все, что я могу сказать – я очень рад, что это оказались вы, а не какой-нибудь хмырь из дипкорпуса.
Холлис промолчал.
– Желаю удачи и счастья вам обоим.
– Спасибо. – Холлис пожал Айлеви руку.
– Мы еще встретимся в лучшей обстановке, Сэм.
Холлис повернулся и пошел к Лизе.
У него сложилось впечатление, что все-таки Айлеви нравилось здесь, или, чтобы быть точным, ему было необходимо находиться здесь. Он нуждался в кагэбэшниках, и они нуждались в нем, иначе его давно бы вышвырнули из страны или просто убили. Вероятно, Сэз Айлеви стал живой легендой на Лубянке. Но теперь их противостоянию, похоже, подходил конец.
Вдруг Холлису пришло в голову, что в словах Айлеви о «школе обаяния» есть какая-то нестыковка. Если три тысячи русских вернутся на Восток, а три тысячи американцев – на Запад, то равновесие установится... В таком случае, какая в этом выгода Сэзу Айлеви? Ответ: никакой.
Глава 29
Объявили посадку в самолет. Сэм и Лиза попрощались с сопровождавшими их сотрудниками службы безопасности.
– Я пойду с вами, – сказал Берт Миллз.
– Нет необходимости, – заметил Холлис.
– У меня приказ.
Холлис, Миллз и Лиза миновали пограничника с автоматом и направились вслед за стюардом к автобусу. В автобусе они оказались единственными пассажирами.
– Свиньи, – пробормотала Лиза недовольно.
У трапа самолета стояли четверо пограничников с автоматами.
– Я тут покручусь немного, – сказал Миллз, когда они вышли из автобуса. – Но полагаю, вы без помех улетите домой. – Он пожал Холлису руку и добавил: – Всегда приятно работать с профи. – Затем пожал руку Лизе. – Счастливо вам добраться домой.
Холлис и Лиза поднялись по трапу навстречу улыбающейся стюардессе.
– Привет, я – Джо. Буду обслуживать вас в бизнесклассе. Ну, как вы, друзья? – гнусавым голосом пролепетала она.
– Все превосходно, Джо. А как вы? – спросил Сэм.
– Прекрасно. – Джо заглянула в декларацию. – Вы наши дипломаты, покидающие страну, верно?
– Верно, – подтвердил Холлис. – Поэтому мы добирались на частном автобусе и в сопровождении телохранителя.
Лиза ткнула Холлиса под ребро. Джо улыбнулась и показала:
– Бизнескласс – наверх. Я помогу вам с багажом? И сколько времени вы здесь пробыли?
– Около двух лет, – ответила Лиза.
– Бог мой! Вы, наверно, счастливы вернуться домой!
– Да.
– Ну, а я очень рада, что смогу помочь вам улететь отсюда. Устраивайтесь поудобнее, поднимусь к вам сразу после прибытия автобуса с остальными пассажирами.
Холлис и Лиза поднялись по лесенке в салон бизнескласса и заняли свои места.
У Холлиса мелькнула мысль, что самолет – искусная ловушка, а Джо – выпускница «школы обаяния».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141