Рядом с ним находился типичный «Лондромет», Северо-Американский банк с фирменной вывеской, заведение под названием «Спиртные напитки Свинея», парикмахерская «Грива» и салон красоты «Длинный локон», лавка скобяных изделий Крюгера, табачная лавка, аптека, книжный магазин и закусочная «Жареные пончики Дункина».
– Вот это да, – сказал Холлис. – Жаль, что сюда нельзя пригласить бюро путешествий «Америкэн Экспресс».
– Все эти магазины функционируют в той или иной степени. Вам дадут лагерные сертификаты, на которые вы сможете покупать товары во всех магазинах, кроме книжного. В нем все только напоказ, – объяснял Пул. – Это нечто вроде лагерного аудио-видеокласса, хотя выглядит он как обычный книжный магазин. У нас огромный выбор изданий, видеофильмов, кассет и пластинок.
Лиза подошла к витрине книжного магазина.
– Ни одну из этих книг я не смогла найти в посольской книжной лавке: Джон Баррон «КГБ», знаменитое разоблачение советского перебежчика Аркадия Шевченко«Разрыв с Москвой». И они разрешают вам... и этим так называемым курсантам читать подобные книги?! – изумленно спросила она.
– У них нет иного выхода, не так ли? – ответил Пул. – Если не прочитают сейчас и здесь, то прочтут в США, где это может прочистить им мозги. Поэтому здесь им делают как бы прививку.
Холлис рассматривал витрину аптеки.
– Вы не испытываете здесь ни в чем недостатка, верно? – спросил он.
– В материальном смысле нет, полковник. Вам прекрасно известно, в чем мы испытываем недостаток.
– Вы сами делаете ремонт?
Они подошли к зеркальной витрине «семь-одиннадцать».
– Здесь мы покупаем в основном консервы и полуфабрикаты, чаще американские, но бывают иногда финские и советские. За свежим мясом и молочными продуктами ходим на склад.
– И вы действительно расплачиваетесь здесь за покупки? – спросил Холлис.
– Да. Вот такими сертификатами... – Пул достал из бумажника купюру и протянул ее Сэму.
Она была очень похожа на пятидолларовую, но в действительности оказалась обычной цветной ксерокопией.
– Это все сделано для того, чтобы мы не превратились в абсолютных зомби, – объяснил Пул. – Нам приходится рассчитывать свой бюджет и все такое прочее. И курсантам тоже. Например, они платят нам за питание. Банковские и финансовые сделки – одна из важнейших частей американской жизни. Намного трудней, чем вы думаете, привить людям чувство финансовой ответственности. Мы только налоги не платим.
– А откуда у них все эти вывески? – поинтересовалась Лиза.
– Все это реквизит «Мосфильма», – ответил Пул. – Товары потребления и прочие мелочи поступают с дипломатическим багажом или через Центр международной торговли в Москве. Я видел в журнале его фотографию. Его построил Арманд Хаммер. Напоминает Трамп-билдинг в Нью-Йорке. Все из стекла, меди и мрамора. Сейчас там настоящая Маленькая Америка, не так ли? А вы бывали в Центре?
– Да, – сказала Лиза. – Действительно, очень похоже.
– Более того, – рассказывал Пул. – Они посылают курсантов в отель этого Центра в качестве поощрения после окончания школы. Курсанты живут там месяц и общаются с западными бизнесменами и всякими другими особами. Нечто вроде перевалочного пункта. А потом они отправляются на Запад.
Холлис остановился напротив магазинчика «Спиртные напитки Свинея». В витрине был выставлен явно профессионально подобранный ассортимент итальянских вин мирового класса: бутылки «Принцессы Гави», и «Банфи Брюнелло ди Монталчино» – эти вина широко импортировались в Америку и пользовались огромным спросом.
– Какие здесь отличные вина, – заметила Лиза. – И вы можете их купить?
– Конечно. По желанию можно приобрести любое советское спиртное. Нас всех здесь позабавило, когда мы прочитали, что «Столичная» водка входит в моду в Америке.
– Мне сказали, что здесь есть еще один учебный городок. Кухни, офисы и так далее, – сказал Холлис.
– А, это прямо здесь. Под нашими ногами. Длинная подземная галерея. За магазинами есть лестница. Там нечто вроде деловых апартаментов с приемной. Это сделано главным образом для того, чтобы познакомить курсантов с деловым этикетом и оборудованием. Внутри установлены процессоры, принтеры, ксероксы и тому подобное. Там же видеозал. Самое популярное развлечение здесь – брокерская фирма Э.Ф. Хатгона.
– Неужели вы тут играете в фондовую биржу? – спросила Лиза.
– "Школа обаяния" всего на два дня отстает от Уолл-стрит. Мы тут все вместе пережили крах 87-го года. – Он грустно улыбнулся. – Но сейчас мои акции поднялись в цене примерно на шесть тысяч долларов.
Холлис с Лизой переглянулись, а Пул продолжал:
– Здесь все, что касается «американского образа жизни», поставлено на очень широкую ногу, кроме языка и обычаев, но невозможно за какие-то тринадцать-четырнадцать месяцев вдолбить в голову двадцатипятилетнему русскому знания и жизненный опыт его американского сверстника. А большинство курсантов обучаются в школе именно столько времени, не больше. Конечно, они поступают сюда с хорошим знанием английского и кое-какими сведениями об Америке. Все они выпускники советской разведшколы ВВС, что под Москвой, а также окончили институт США и Канады.
Холлис кивнул. В то время как американские разведывательные учреждения придавали особое значение показаниям спутников-шпионов, статистическим анализам и прочим «бездушным» способам сбора секретной информации, Советы по-прежнему верили в человеческий фактор. "Правильный подход, – подумал Сэм. – Айлеви тоже полагался на информацию, добытую людьми. Поэтому они с Лизой и угодили в «школу обаяния».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141