Ближний Восток, Египет, Цейлон и Суматру. Из долгого путе
шествия Май вернулся духовно переродившимся человеком.
стало для нее хорошей тренировкой. Там она ловко держалась не толь
ко на лошади, но и на верблюде.
И, как всегда и везде, она и теперь показала себя умной, расчетливой и даль
новидной хозяйкой. От нескольких американских книготорговцев я получи
л предложения об издании моих сочинений на английском языке. Этих господ
, по мнению Душеньки, теперь я должен был разыскать сам, чтобы заключить с
ними контракты на месте, не обременяя себя почтовыми издержками. Со всех
обложек моих книг она сделала фотокопии большого формата, которые ей оче
нь хорошо удались, поскольку Душенька, не в пример мне, в фотографии разби
ралась великолепно. Лучше всего ей удался «устремляющийся в Небеса» Вин
нету Саши Шнайдера
Шнайдер, Саша (1870-1927) Ч художник и скульптор, большой друг Карл
а Мая. Сделал большое количество аллегорических эскизов для обложек соб
раний сочинений писателя, который в благодарность посвятил ему свою дра
му «Вавилон и Библия» (1906).
, художника, нарисовавшего, кроме того, и великолепные портреты Абу
Киталя, насильника, и Мары Дуриме, Души Человечества
Май упоминает героев свои
х поздних, проникнутых пацифизмом и религиозными отступлениями сочине
ний. Здесь писатель называет Мару Дуриме, Душу Человечества, героиню ром
ана «Ардистан и Джиннистан» (1907-1908), и Абу Киталя, отрицательного персонажа
одноименного романа-фрагмента, написанного в 1906 году. Кстати, прообразом
Мары Дуриме для Карла Мая всегда была его добрая бабушка, которая немало
способствовала воспитанию мальчика.
. Обе последние картинки, приготовленные для выходящих в ближайшее
время томов, были сфотографированы и напечатаны на такой тонкой бумаге,
что не занимали в чемодане практически никакого места и при случае легко
могли быть свернуты в трубку или спрятаны в кармане пиджака.
Я прошу не считать эти деловые замечания скучными или лишними. Некоторые
из фотографий сыграют чрезвычайно важную роль в цепочке последующих со
бытий. Кто знает меня, тому не нужно пояснять, что в моих произведениях не
бывает никаких «случайностей». Все, что происходит, я объясняю высшей во
лей, Ч называйте ее Богом, судьбой, роком или еще как-нибудь. Этот рок влас
твовал и тогда, в чем я убежден. Забегая вперед, скажу, что предложения кни
готорговцев так и остались предложениями Ч у меня даже не было времени
разыскать этих господ. Разумеется, их цель была одна: просто скопировать
страницы книг и забрать эти копии себе. Еще более явно обнаружился перст
судьбы в другом случае: мне поступило еще одно предложение, но уже не по по
чте, а, так сказать, из первых уст, и, что удивительно, в то же самое время и то
же от американца! Заслуживают внимания некоторые сопутствующие обстоя
тельства, из которых ясно, что случайность происходящего абсолютно искл
ючена.
У нас в Дрездене есть приятель, практикующий врач и психиатр. Особенно в о
бласти психиатрии он достиг значительных успехов и пользуется большим
авторитетом. Иностранцы не реже местных жителей прибегают к его консуль
тациям, а Дрезден, как известно, город приезжих.
Как-то раз он навестил нас не в выходной день, а среди недели, да еще поздно
вечером Ч в такое время, в какое прежде нас не посещал, и речь зашла о наше
м решении отплыть в Нью-Йорк на пароходе «Норддойчен Ллойд».
Ч Может, за наггитами? Ч спросил он быстро, как будто только и ждал полож
ительного ответа.
Ч С чего это вы вдруг подумали о наггитах? Ч спросил я.
Ч Дело в том, что сегодня я видел один, размером с голубиное яйцо. Он висел
на цепочке от часов, как брелок, Ч ответил он.
Ч И у кого же?
Ч У одного американца, который, впрочем, был мне более интересен, чем его
золотой самородок. Он сказал мне, что будет здесь только два дня, и настойч
иво просил дать заключение по поводу одного деликатного дела, которое дл
я каждого психолога, следовательно и для вас, мой дорогой друг, является с
лучаем экстраординарным!
Ч Почему?
Ч Речь шла о наследственной тяге к суициду, самоубийству, которая немин
уемо должна коснуться всех без исключения членов семьи. Причем тяга эта
у каждого поначалу ощущалась исподволь, совершенно незаметно, затем уси
ливалась, пока не становилась непреодолимой.
Ч Я уже слышал о таких случаях и даже лично знаком с подобной напастью. О
б этом я разговаривал с одним судовым врачом, с которым плыл из Суэца на Це
йлон. Как-то мы провели на верхней палубе целую ночь, обсуждая тайны психи
ки. Тогда он проникся ко мне доверием и сообщил о том, что камнем лежало у н
его на сердце и о чем он раньше еще никому не рассказывал. Брат и сестра ег
о уже лишили себя жизни, отец Ч тоже. Мать умерла от горя и страха. И вот теп
ерь, во время заграничного турне, вторая сестра прислала ему письмо, где п
ризналась, что не может больше противостоять злополучному побуждению. С
ам он только потому и стал врачом Ч чтобы попытаться найти путь к спасен
ию, раз уж никто другой не в силах.
Ч Что же стало с ним и его сестрой?
Ч Не знаю. Он обещал писать мне и оставил свой адрес, но не написал ни стро
чки. Родом он из Австрии. А у этого американца то же горе?
Ч У него самого или не у него Ч сказать не могу. Он не назвал имен своих бл
изких и представил все так, будто говорил о знакомом, а не о собственной се
мье. Но впечатление произвел на меня, как раз обратное Ч я посчитал его ли
чно заинтересованным в этом деле. У него были бесконечно печальные глаза
.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18