И что, н
аконец, каждый, кто не стремится вперед, теряет право на существование. Ве
ликий Маниту благосклонен, но он и справедлив! Он хотел, чтобы индеец тоже
был благосклонен, особенно к своему красному брату! Но когда индейцы не з
ахотели прекратить терзать друг друга, он послал к ним бледнолицего…
Ч Чтобы умертвить еще быстрее! Ч прервал меня Алгонка, повысив голос.
Оба взглянули на меня в ожидании, как я отвечу на это восклицание.
Ч Нет, чтобы спасти вас, Ч возразил я. Ч Са-Го-Йе-Ват-Ха понял это. Он хот
ел, чтобы его народ пошел тем же путем, но его не захотели слушать. Даже сег
одня еще есть время для спасения, если дети оставшихся индейцев найдут в
себе силы стать Людьми.
Ч Воинами? Ч уточнил Алгонка.
Ч О нет! Поскольку даже военные игры есть доказательство того, что народ
впал в детство! Стать Человеком не значит стать воином, это значит стать л
ичностью. Великий вождь сенека, у могилы которого мы стоим, говорил об это
м тысячу раз. Пусть не мой, а его голос говорит с вами сейчас. Сделайте так, и
окажется, что и он не умер для вас, а живет и будет жить дальше!
Я приподнял шляпу, давая понять, что прощаюсь, но тут, к моему удивлению, за
говорила Душенька:
Ч И возьмите эти два цветка! Они не от меня, а от него! Цветы благоразумия,
добра и любви, которые он желал своему народу. Они лишь внешне увяли, но их
аромат остался, чтобы осветить и согреть имена тех, кто похоронен там, под
камнями! И вслушайтесь в шепот листьев, от которых убегает тень. Эта могил
а не мертва, Ч Она вручила каждому по цветку и добавила: Ч Теперь нам пор
а.
Ч Не уходите! Ч попросил Атапаска.
Ч Да, останьтесь! Ч поддержал его Алгонка. Ч Если вы его любите, вы нужн
ы здесь!
Ч Не сейчас! Ч ответил я. Ч Я его друг; но вы Ч его братья. Это место прин
адлежит вам. У нас еще будет время.
Мы пошли. Удалившись достаточно далеко и ни разу не обернувшись, чтобы бо
льше не привлекать внимания, Душенька спросила:
Ч Послушай, мы не совершили никаких ошибок?
Ч Нет, Ч ответил я.
Ч Но есть одно «но»!
Ч Какое?
Ч Только что ты держал перед ними длинную речь. А я даже подарила цветы с
овершенно чужим нам людям. Это подобает леди?
Ч Вероятно, нет. Но не горюй! Бывают моменты, когда такие ошибки Ч лучшее,
что можно сделать. А я убежден, сейчас именно такой момент. Конечно, перед
другими я бы не держал никаких «речей», но уверен, что знаю индейцев, и, кро
ме того, обстоятельства не только позволили, но даже вынудили меня сказа
ть больше, чем я сказал бы в любом другом случае. Впрочем, мы на верном пути.
Они пригласили нас остаться! Ты только подумай! Остаться у могилы! С ними,
с вождями! Это награда, причем высокая! Мы, по их понятиям, вели себя очень х
орошо.
Мою правоту доказали и дальнейшие события. Мы вернулись поздно вечером,
потому что добирались не на поезде, а на пароходе. Едва кельнер услышал, чт
о мы снова прибыли, он возник перед нами с еще более глубоким поклоном, чем
прежде.
Ч Извините мою назойливость! Ч начал он. Ч Но я должен сообщить нечто ч
резвычайное!
Ч И что же? Ч улыбнулся я.
Ч Мистер Атапаска и мистер Алгонка ужинают сегодня не внизу, а наверху, у
себя!
Он взглянул на нас, как будто сообщил нечто потрясающее.
Ч Ну и что? Ч удивился я. Ч Почему это нас должно интересовать?
Ч А как же иначе! Ведь мне поручили передать вам приглашение отужинать с
ними!
Вот уж действительно неожиданная новость! Мне оставалось только равнод
ушно осведомиться:
Ч Во сколько?
Ч В девять. Оба джентльмена позволят себе лично зайти за господами! Но я
должен как можно скорее сообщить им, принято приглашение или нет.
Ч Это решать миссис Бартон, а не мне.
Когда он вопрошающе уставился на мою жену, та разъяснила:
Ч Мы принимаем приглашение и будем вовремя.
Ч Благодарю! Сейчас же сообщу. Джентльмены просили передать, что пусть и
х считают друзьями, которые не обращают внимание на одежду.
Последнее замечание пришлось нам по душе. Ровно в девять вожди появились
у нас. Они прошли по внутреннему коридору, но попросили нас воспользоват
ься террасой. Когда мы вышли из номера, луна, казалось, светила еще сильнее
, чем вчера. Оба водопада предстали перед нашими глазами как сказочное чу
до, а их шум проникал в душу, словно голос вечности.
Атапаска сказал:
Ч Не только белые, но и красные люди теперь знают, что все, что предлагает
нам современный мир, только притча, больше ничего. Одна из величайших и си
льнейших аллегорий Великого Маниту лежит здесь, перед нами. Посмотрим на
нее!
Он подошел с Алгонкой к самому краю площадки. Я последовал за ними с Душен
ькой, легким пожатием руки подавшей мне знак, который я очень хорошо поня
л. У нас почти всегда возникали одни и те же мысли. Вот и теперь она поняла, ч
то вождь намеревался проэкзаменовать нас. По результатам экзамена они д
олжны были решить, как вести себя с нами. Ведь все, что я сказал у могилы вел
икого вождя сенека, я мог где-нибудь прочитать или краем уха услышать. Име
нно это и хотела сказать мне моя жена. Ответным пожатием я подтвердил, что
понял ее и готов к экзамену.
Мы молча стояли возле балюстрады. Вдруг Алгонка поднял руку, указывая на
низвергающийся поток, и произнес:
Ч Вот это образ красного человека. Может ли белый меня понять?
Ч А почему он не должен понять? Ч спросил я с улыбкой.
Ч Потому что это касается не его собственной, а чужой судьбы.
Ч Вы думаете, что мы, белые, не способны понять другого?
Ч Не знаю… Так все-таки сможете ли вы решить эту загадку?
Ч Загадку? Вы ведь говорили не о загадке, а об иносказании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18