я считаю, что ученики должны боготворить такого директора!– Директором вам просто быть нельзя, – сказал я, разглядывая ее с откровенным восхищением. – Вы сами еще шаловливая девчонка – с этим сегодняшним маскарадом.– Да почем вы знаете, где я настоящая, здесь или в школе? – ответила она насмешливо. – Пойдемте, нас уже ждут.– Через эту толпу? – ужаснулся я.– Нет, через служебный вход. Я же говорила, что меня здесь знают.Мы зашли за угол, и моя проводница нырнула в подворотню.– Только умоляю, – сказала она, – не называйте меня при людях Светланой Николаевной.– Хорошо, – согласился я. – Буду вас называть товарищ Воропаева.– И прошу хотя бы сегодня говорить мне “ты”.– Понял. “Ты, товарищ Воропаева...”– Пришли, – сказала она, открывая тяжелую, крашенную суриком дверь.Через две минуты мы сидели за столиком в самом углу. В зале было почти темно; кроме трех-четырех тусклых плафонов, другого освещения не имелось, окна плотно зашторены. Я понял, почему директор не слишком боится разоблачения.Музыка гремела так, что я не знал, услышим ли мы друг друга. По-моему, мы были единственными, кто сидел: все остальные танцевали. К нам подошел официант и поставил на стол два стакана с каким-то напитком. Я догадался, что это, вероятно, обязательный коктейль – своеобразная минимальная плата за посещение.– Что вы тут собираетесь искать? – крикнула мне в самое ухо Воропаева.Я пожал плечами:– Понятия не имею! Кого-нибудь, с кем у Латынина могли здесь быть дела!К нашему столику подсел парень с комсомольским значком на рубашке и протянул мне руку.– Семенов! – едва расслышал я.– Это председатель совета кафе! – что есть силы закричала Светлана.Я ронял, но показал пальцами на уши: ничего не слышно! Семенов кивнул головой и куда-то ушел. Через несколько минут рок сменился тихой танцевальной мелодией.– Так лучше? – спросил он, подсаживаясь снова.Я кивнул.– Света мне сказала, что вы хотите кого-то здесь найти? Я снова пожал плечами. Похоже, придется хотя бы в самых общих чертах изложить им историю латынинского грехопадения.– Есть тут кое-какая фарца, – сказал, выслушав меня, Семенов. – Немного, но есть. Вон сейчас сидит парочка. – Он показал на столик в противоположном углу. – Только вряд ли они будут с вами откровенничать. Такой народ...– Попробуем, – сказал я. – А вы сейчас отсядьте от нас, если можно, чтобы не компрометировать... Кто кого – я не уточнил.– Ну, желаю удачи, – засмеялся он.– Пойдем танцевать? – предложил я Свете.– Пойдем, – согласилась она. – Хочешь, я возле их столика подверну ногу?– Тебе не директором школы надо быть, – сказал я убежденно.– А кем, завроно?– Нет, Мата Хари.Танцевала она легко и очень пластично. Я рядом с ней казался себе неуклюжим медведем.– Ox! – сказала Светлана, очень натурально запрыгала, заковыляла на одной ножке прямо к интересующему нас столику и упала там на свободный стул.– Что такое? – крикнул я, бросился к ней и усердно принялся растирать ей лодыжку. Она смотрела на меня сверху лукавыми глазами.За столом сидели двое. Брюнет в джинсовой рубашке с короткими рукавами и блондин в майке с какой-то надписью. Ничего подробней при таком освещении рассмотреть было невозможно.– Можно, мы у вас минутку посидим? – спросил я их. – А то, пока танцуют, через зал не пройдешь.– Сидите, – лениво процедил брюнет. Оба они не спускали глаз со Светланы. “Вот это директор! – подумал я. – Какое воздействие на молодежь!” Но мне нельзя было терять времени.– Где такие рубашечки дают? – спросил я брюнета. – В сельпо?Он довольно кивнул:– В нем.– Давно хочу прикупить себе такую, – сказал я. – Нет на примете?– Сейчас нет, – ответил он. Дескать, но были и будут.– А джинсов нет? – спросил я заинтересованно. – Только классных, фирменных.Они переглянулись.– Это можно поискать, – сказал наконец блондин.– И почем?Мне показалось, что брюнет сделал какое-то движение головой.– Руль шестьдесят, – произнес как бы нехотя блондин.– Дорого! – сказал я убежденно. – У меня клиент есть, так он гонит по рубль сорок. Сашку знаете, Латынина?Они снова переглянулись.– Знаем...– А вы у него, что ль, берете? – догадался я.– Ну уж, только у него! – обиделся за “фирму” брюнет. – Еще люди есть.Я достал пачку своих “Столичных”, бросил на стол.– Угощайтесь. Что-то я его давно не вижу. Пропал, не звонит.– Спасибо, – сказал блондин, вытаскивая откуда-то пачку “Салема”, – у нас свои есть.Он протянул сигареты Светлане, но она отрицательно покачала головой:– Не курю.– Правильно, – с важностью произнес брюнет, – берегите, девушка, здоровье.Их, кажется, гораздо больше интересовала моя спутница, чем все мои разговоры. Выгодного клиента они во мне не усматривали – так, бесплатное приложение к классной чувихе, свалившейся неожиданно к ним за стол. Интересно, что бы они сказали, узнав, кем она работает? Но я упрямо гнул свое:– Пропал, не звонит...– Почему не звонит? – сказал блондин. – Мне звонит.– Давно? – спросил я, закуривая.– Да только сегодня.– Есть у него чего-нибудь новенькое?– “Соньку” свою сдать хочет. Я ее видел, нормальный аппарат, – ответил блондин и обратился к брюнету: – Ты видел, Толик?Толик кивнул головой.– Небось заломит...– Ребята, если не возьмете, я на очереди, – сказал я. – Она у него где, дома?– Не, – ответил блондин. – Он сейчас дома не живет, с предками полаялся. У нас с ним завтра стрелка на Маяке.– Увидите его, скажите, чтоб Игорьку звякнул, он знает, – сказал я, поднимаясь, и повернулся к Воропаевой: – Ну что, прошла твоя нога?– Прошла.– Тогда двинули потихоньку. Да, кстати, во сколько стрелка-то? Может, я тоже подскочу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58