Ц Правильно, малыш, ты у меня уже говоришь совсем как человек, Ц сказала
Изабелла с гордостью. Ц Но будь, ради бога, осторожнее. И с людьми, и со сле
пками.
Ц Опять ты за свое, покровительница. Куда уж мне быть осторожнее? Людей я
боюсь, а слепки… Ц Он пожал плечами. Ц Когда с ними пытаешься говорить, э
то все равно как… Ц юноша на мгновение задумался, подыскивая сравнение,
Ц как с попугаем байтака. Нет, с попугаем разговаривать интереснее. Глаз
а у него живые, любопытные. Иногда мне кажется, что звери и птицы хотели бы
нас понять, да просто не научены с детства. У них ведь не было такой покров
ительницы, как у меня… Нет, с байтака интереснее, чем со слепками. Их ведь н
ичего не интересует…
Ц Ты все-таки пытаешься учить их? Ц быстро спросила Изабелла и нахмури
лась.
Лопоухий-первый смущенно пожал плечами.
Ц Нет, Ц не слишком уверенно ответил он и добавил, чувствуя, что покрови
тельница не верит ему: Ц Разве что Заику…
Ц Ты любишь ее?
Ц Не знаю, покровительница… Не так, как тебя. Я не умею объяснить…
Изабелла поймала себя на том, что совсем забыла о страшном известии, кото
рым с ней поделился утром доктор Салливан. Боже правый и милосердный! Как
он сказал, что Лопоухий-первый намечен, так она сразу и обмерла внутри… Ср
азу все одеревенело, словно уже не живая плоть была у нее в груди, а что-то т
вердое и бесчувственное. Она захотела закричать, спросить, когда, бросит
ься на колени, сказать, что есть ведь и Лопоухий-второй, но ничего этого он
а не сделала. Кто ее послушает? Только выдашь себя и последуешь дорогой бе
дного доктора Синтакиса. А он вроде ничего особенного и не сделал. Обрати
лся к кому-то из клиентов, просил денег. Вот вместо денег его сюда и привез
ли обратно. Привезли, показали всему штату и отдали огненным муравьям на
пропитание, забив ему рот кляпом, чтобы не визжал. Ужас, как он гримасничал
!.. Погримасничаешь, когда тебя заживо жрут сто миллионов прожорливых мал
еньких тварей с челюстями, что маленькая пилка. Да и то сказать, чего ему н
е хватало, Синтакису-то? Получал здесь неплохо, жил тихо-мирно, вернулся д
омой к сестре, денежки все в банке, проценты идут. Живи, радуйся, а он, видишь
, еще захотел. Увидел фото клиента, узнал, ну и решил, что тот ему тут же и зап
латит за молчание. Только забыл он про доктора Грейсона. Не было еще челов
ека, кто бы его ослушался и живым остался. Ну и то сказать Ц справедливый
он…
Ц Я побегу, покровительница, а то меня хватятся. Мы ведь сегодня на расчи
стке работаем. А мистер Хал-перн сама знаешь какой…
Ц Иди, малыш. Не нужно, чтобы тебя искали. И будь осторожнее с Заикой…
Ц Она хорошая, и у меня к ней сердце мягкое.
Ц Я ничего не говорю, Лопо. Она и красивая, и спокойная… но все-таки…
Ц Уж очень ты осторожная, покровительница. Ты Заики не бойся. У нее глаза
добрые… До свиданья, я побежал.
Лопо помахал Изабелле рукой и исчез за поворотом тропинки, которая вела
к лагерю.
Изабелла подождала несколько минут и потихоньку поплелась к своему кор
пусу. Пресвятая дева Мария, как же грустно устроен мир, что вечно приходит
ся разлучаться с теми, кто тебе дорог… Кажется, только что собиралась она
сюда, в неведомую даль, и сердце у нее, у молоденькой медицинской сестры, с
ладко замирало при мысли о далеком путешествии, неведомой стране, новых
людях, среди которых наверняка найдется один, стройный и высокий, молчал
ивый и прекрасный, нежный и сильный… Господи, как это было давно… А кажетс
я, точно вчера она укладывала чемоданы, а мама кружила над ней, взволнован
ная и бестолковая, и только мешала своими советами.
«А не слишком короткие у тебя мини? Ц спрашивала она. Ц Ты ведь будешь ср
еди солидных людей, с образованием».
«Мама, ну сколько раз тебе объяснять, что сейчас шестьдесят девятый, а не д
евятый год, и все носят короткие юбки».
«Короткие! Ц фыркнула мать. Ц Это ты называешь короткие?!» Ц Она схвати
ла с дивана бежевую юбочку с широким кожаным поясом. Юбка и впрямь была оч
ень короткая. Такая короткая, что Изабелла, когда надевала ее, старалась н
е садиться. Но шла она ей необыкновенно, она это знала, да и немало взглядо
в перехватывала она Ц завистливых и неодобрительных женских и заинтер
есованных мужских. Она и сама знала, что ноги у нее красивые. Красивые ноги
… Восемнадцать лет промелькнуло с тех пор. Приехала на два года, а осталас
ь на восемнадцать.
Давно умерла мать, две сестры образование получили на ее переводы и вспо
минать-то сестру забыли с тех пор, как вышли замуж, не то чтоб писать. А здес
ь… здесь теперь ее дом. И уважают. Сам доктор Грейсон всегда здоровается с
ней за руку. А когда засунули беднягу Синтакиса в муравейник и весь штат с
обрали, чтобы люди видели, что случается с теми, кто нарушил Закон, доктор
Грейсон увидел ее, помахал ей рукой, и ее пропустили вперед.
Ц Садитесь здесь, в первом ряду, дорогая Изабелла, Ц сказал он ей. Ц Вы э
то заслужили…
Как на нее смотрела коротышка Энн! Так прямо и исходила вся завистью, чудо
м не растаяла. А потом, ей передавали, она говорила: «Изабелла? Конечно, кро
ме работы, ей и делать нечего…» Изабелла представила, как Энн фыркает и по
дергивает плечом… Дура. Что она понимает? Конечно, ее доктор Грейсон цени
т. Верно, строг он, так ведь по справедливости. Чего Синтакису нужно было? В
едь вот ее, Изабеллу Джервоне, доктор всегда привечает… Конечно, строг он,
но умеет ценить людей. Восемнадцать лет вместе.
Восемнадцать лет, как она впервые попала сюда, в этот жаркий и влажный лес
.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55