Зажатая в это кольцо, Москва задохнется. Но нам, полякам, надо спешить, пока хаос не охватил и наши края. Надо подготовить вооруженные силы, которые смогли бы прижечь огнем всех, кто вздумает после ухода немцев создавать в Польше Советы или что-либо в этом роде. Нам важно выиграть время, собрать силы, вооружить их, создать органы власти, жандармерию. Франция даст нам в кредит амуницию, оружие, пришлет тысячи полторы офицеров. И тогда мы заговорим иначе, Но сейчас необходимо действовать, и притом самым решительным образом. Тем более что ведь это вопрос не только общей политики, но и нашей с вами судьбы: если мы не истребим польских большевиков, то они истребят нас!
Эдвард смолк, вглядываясь в карту. Затем, словно вспомнив что-то, добавил:
- Кстати, его святейшество кардинал поручил мне передать вам, что если ваша работа окажется удачной, то более подходящего генерального викария на Волыни, чем вы, ему не найти.
Глазки отца Иеронима не изменили своего обычного выражения.
- Я жду ваших приказаний, пане Эдвард.
- Прекрасно, отец Иероним! - Эдвард сел. - Итак, будем действовать… Дня через два я уезжаю в Варшаву на совещание. За это время ознакомьте своих коллег в округе с обстановкой. Делайте это осторожно. - Заметив нетерпеливое движение пальцев иезуита, Эдвард понял, что последней фразы не надо было говорить. - О моем приезде и моей миссии - пока ни слова. Через три недели день рождения моей жены. Под этим предлогом мы соберем здесь лучшие фамилии округи и наиболее состоятельных людей, заинтересованных в наших действиях. Одновременно вы соберете у себя совещание ксендзов. Затем вы лично постарайтесь встретиться с местными политиканами. Кто у них там верховодит?
- Пепеэсовец - адвокат Сладкевич.
- Он уже социалист? Скоро! Прожженная бестия! Вы с ним поосторожнее, отец Иероним! Пока ситуация ныяснится, этот способен трижды продать нас немцам. Я привезу из Варшавы нескольких офицеров, которых надо устроить в порядочных семьях. Начнем отбор людей, будем, потихоньку вооружать их…
Пусть кто-нибудь из ваших коллег выступит в проповеди с призывом к борьбе за отчизну и великую Польшу. Если его даже арестуют - неважно, выручим! Я привезу денег. Пока вот пятнадцать тысяч марок. Кстати, предупредите, кого нужно, о скором крахе немецкой марки. В Варшаве я встречусь с папским нунцием и попрошу совета, как, нам дальше действовать. А сейчас основная задача - собирание сил… Вот, кажется, все, что я хотел вам сказать. Теперь я вас прошу поехать к князю Замойскому и передать ему это письмо.
Оба поднялись.
Глава вторая
Франциска засмотрелась на парня, рубившего дрова. Вот он замахнулся, ударил, и далеко в сторону отлетела половина чурбана. Второй удар, третий… Быстро росла гора поленьев. И в том, как легко взлетал топор, чувствовалась уверенность и молодая сила.
- Ты бы передохнул немного. Куда торопишься? - проговорила Франциска, складывая выколоченный ковер.
Юноша недоумевающе взглянул на горничную. Глаза у него синие, над ними черные брови, словно крылья в полете. Непослушный завиток волос навис над глазами.
«Красив мальчишка, без спору, хотя этого еще не знает. Губы еще детские, нецелованные», - опытным женским взглядом отметила Франциска.
Улыбнулась ему. В этом парне, рослом и сильном, что-то хорошее, нетронутое. И странно, что голос у него не юношески ломающийся, а окрепший, мужской.
- Может, я вам мешаю?
- Да нет же! - возразила Франциска. - Но ведь ты с самого утра работаешь без отдыха, как будто тебя кто подгоняет. Ты обедал?
- У меня… того… обедать-то нечего. Да и не хочется.
- Ну да, рассказывай! Глупости! Помоги ковер внести, потом пойдем на кухню, покушаем. Я тоже не обедала.
Парень в нерешительности.
- Такого уговора не было… Старший ваш, в синем кафтане, что нанимал, про обед не говорил.
- Это мой свекор… Бери ковер! Поешь, там у них не только на тебя - на десятерых хватит. Не бойся, от этого не обеднеют! - Франциска нетерпеливо поправила передник.
Юноша поднял ковер и, взвалив на плечи огромный сверток, пошел за горничной в палац.
- Дай нам, Барбара, чего-нибудь поесть. Да побольше! Надо хлопца накормить, да и я проголодалась, - сказала Франциска, войдя в кухню. - С этим праздником в доме все вверх дном! А что будет, когда он наступит… Прием на сто гостей, оркестр из города… Матка боска! Такого уж давно не было, - говорила Франциска, усаживая парня за стол, на который Барбара уже ставила тарелки с борщом.
- Как тебя зовут? - наливая парню вторую тарелку, спросила Франциска.
- Раймонд.
- А фамилия?
- Раевский.
- Ты городской? У тебя есть отец и мать?
- Есть.
- Что же, видно, плохо живется, что на заработки ходишь? Отец на войне?
- Нет.
- А где же? - не унималась Франциска. Юноша промолчал. Франциска понимающе вздохнула.
- Бросил вас, наверное?
В кухню вбежала Хеля. Стрельнув глазками в незнакомого парня, защебетала:
- Панство едет к Замойским… Графиня в коляске, а молодой граф верхом. Сейчас Анеля завивает графиню Стефанию, а я бегу на конюшню, чтобы через час подавали лошадей.
Дверь снова открылась. Вошел Юзеф.
- В кухне опять посторонние! Я что говорил, Франциска? И потом поскорее ешь, тебя звали наверх, - раздраженно сказал он.
- Да что это такое? Поесть спокойно не дадут! С утра до поздней ночи бегаешь, бегаешь - и все мало! Все еще чего-то придираются, - огрызнулась Франциска.
- Ну-ну, укороти свой язык! - прикрикнул Юзеф. - А ты, хлопче, кончай работу, потом прохлаждайся, сколько хочешь. Тут тебе делать нечего… Дрова сложить там же, на заднем дворе, в сарае. Двор подмести. Тогда придешь за деньгами. Ну, отправляйтесь по местам!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64