Тут тебе целая фабрика.
- Зачем ты их свел, Раймонд? Пошли одного на караул, и будет тихо, - предложила Олеся.
- Нет, мы уж свое отдежурили, а ты можешь постоять с винтовкой, если охота, - запротестовал Леон.
Сарра сидела за столом, подперев голову рукой. Раймонд отдыхал в глубоком кресле у камина, не снимая сабли и маузера.
- Я видела в шкафу в третьей комнате гитары и мандолины, - сказала Сарра.
- Чего ж ты молчала? - радостно вскочил Птаха.
- Нам ведь было не до музыки, да и сейчас, пожалуй, еще рано веселиться, - ответила девушка.
Слушая ее певучий, мягкий говор, Раймонд представил себе выражение ее лица, черные, с холодком, огромные глаза и решительные, немного упрямые губы. Странно, но в то же время и понятно - ее одну Андрий слушается беспрекословно. Раймонд не помнил еще случая, чтобы этот беспокойный парень нагрубил ей.
- Ленька, бери лампу, пойдем струмент глядеть, - сказал Птаха.
Двери всех комнат выходили в общий коридор. Леон шел с лампой впереди.
Птаха следом за ним. Около чулана Андрий задержался, прислушиваясь.
«Старикашки спят». В комнате, где помещались Людвига, Стефания и Франциска, был слышен тихий разговор.
- А ключ здесь зря торчит, - сказал Андрий и положил его в карман.
- Все равно им через нас только уйти можно, да и куда побежать? - ответил Леон, но все же попробовал, заперта ли дверь.
Через минуту они вернулись, неся в руках три гитары и мандолину.
- Там на них лет двадцать не играл никто, со всех гитар на одну едва струн наберешь. Сейчас я смастерю, - сообщил Андрий и энергично принялся за работу.
- Сарра, мы не давали еще ужинать этим? - указал Раймонд рукой на дверь.
- Нет, эта полная отказалась принять обед, - ответила Олеся.
- Как же быть? - спросил Раймонд.
- Что ж, я упрашивать должна была ее? Она на меня так посмотрела, - сказала Олеся.
- Ничего, захочет кушать, сама попросит, - успокоил Андрий, ловко накручивая на колышки струны.
Раймонд подошел к столу, на котором стояла тарелка с ветчиной и хлебом, и вопросительно взглянул на Сарру. Та задумчиво глядела на огни камина, не обращая на него внимания.
- Все же нужно передать им это, - сказал он и взял тарелку.
Сарра взглянула на него с едва заметной иронией.
- Ты как думаешь, Раймонд, твоего отца тоже ветчиной кормят? И он тоже отказывается? - спросила она.
- Да, но он в руках у шляхты, какое же здесь сравнение с нами? Если опять откажутся, я оставлю им, и пусть как хотят, - он направился в соседнюю комнату.
Дверь открыла Франциска.
Людвига, полулежавшая на диване, поднялась и села. Стефания не шевельнулась.
- Я принес вам ужин. Почему вы отказываетесь кушать? - спросил он Людвигу, останавливаясь перед ней.
- Спасибо, но мы не голодны, - неуверенно ответила Людвига. Ей хотелось есть, но ее смущала Стефания, наотрез отказавшаяся принять что-либо от «хамов».
Раймонд поставил тарелку с ветчиной и хлебом на стол.
- Могу вам сообщить, что вы завтра будете обменены на наших захваченных жандармерией товарищей.
- Нас обменяют? Это вы правду сказали? - мгновенно «проснулась» притворившаяся спящей Стефания.
- Вы, наверно, редко встречаетесь с людьми, которым можно верить, - сухо ответил Раймонд.
Теперь, когда с его головы была снята заячья шапка, Стефания и Людвига узнали его.
- Скажите, этот Пшигодский еще здесь? Я что-то не слышу его голоса, - с тревогой спросила Стефания.
- Нет, ом уехал подготовить обмен.
- Слава богу! - облегченно вздохнула Стефания и сразу же преобразилась.
Она еще раз оглядела с головы до ног Раймонда и, стараясь быть как можно ласковей, спросила:
- Скажите, как вы попали в эту ужасную компанию?
Людвига, боясь, что Стефания скажет еще что-нибудь бестактное, поставила тарелку с ветчиной к себе на колени.
- Мы будем ужинать, - улыбнулась она. Раймонд шагнул к двери. Стефания удержала его.
- Скажите, чем вы подтвердите правдивость ваших слов?
Раймонд вынул из кармана письма Могельницкого.
- Я вам верю, - протестовала Людвига, когда он подал ей письма.
Но Стефания взяла и жадно прочла оба письма.
- Матка боска ченстоховска! Хоть бы эта ночь скорей прошла! - воскликнула она и передала письма Людвиге.
- Вы графу сразу поставили условие об обмене на ваших товарищей? спросила та.
- Да, я сам писал это письмо.
- А можно узнать, что вы ответили ему на первое его предложение?
- Почему же? Сказали, что на деньги не меняем, нам ведь нужно спасти товарищей… - Раймонд вышел, оставив дверь полуоткрытой.
- Есть! Настроил! - крикнул Птаха и взял первый аккорд.
Минуту спустя пальцы заметались по грифу, и мандолина запела в его руках.
- Бери, Олеся, сыграем наши любимые, - сказал Птаха, обрывая свое музыкальное вступление.
Олеся взяла в руки гитару, легонько тронула пальцами басы, и ей вспомнилась маленькая водокачка у реки и вечера, которые они проводили втроем. «Как он там сейчас, батько милый? Если бы он знал о завтрашней встрече…»
- Я жду, Олеся.
Полилась грустная песня. Она то замирала далеко за степными курганами, то, чудилось, ветер приносил ее издалека. В лирическую мелодию вдруг бурно ворвались радостные звуки.
Торжественным маршем вступала на землю весна, и у околиц вечерами теплыми запевали молодые голоса:
Ой, там, ой, там, за Дунаем,
Та за тихим Ду-на-а-ем…
Песню сменила полька, задорная, кокетливая. Андрий забыл все. Он играл с такой страстью, что красота его игры дошла даже до Стефании.
- А ведь прекрасно играет… - заметила она.
Людвига любовалась мастерским исполнением. Музыка разбудила дремавшую боль.
- Раймонд, для кого я играю? - возмутился Андрий.
Леон подлетел к Сарре.
- Задумчивая женщина!.. Дорогой товарищ!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64