В Павлодзи восстание. В Холмянке и Сосновке поднялись мужики…
- А как же с нашими? - испуганно вскрикнул подпоручик Зайончковский.
- Не беспокойтесь, подпоручик: по дороге в город я встретил вашего отца и всю семью. Они теперь у нас. Все живы и здоровы.
- Простите, пане полковник…
- Ничего, я понимаю вас.
- Потом эти немцы на вокзале… Берут в магазинах все, что заблагорассудится, - вмешался Сладкевич.
Могельницкий обернулся к нему и сказал, не скрывая пренебрежения:
- Я думаю, пан Сладкевич не откажет нам в любезности пойти поговорить вот с этими, - указал он на рабочих.
Во двор уже въезжал Владислав с частью взвода. Другая часть патрулировала улицы.
- Приказ выполнен, пане полковник, - с особым удовольствием отчеканивая последние два слова, доложил он Эдварду.
Из-за рева гудка Эдвард едва расслышал его. Он подошел к брату.
Владислав нагнулся к его голове.
- Бери взвод и отправляйся домой. Здесь обойдемся и без тебя, а там никого нет. Расставь часовых и оудь начеку. Держи по телефону связь со штабом. Ну, с богом!
Владислав откозырнул и стал поворачивать лошадь. В ворота въезжал Заремба со своими.
- Пане Баранкевич, идите успокойте свою супругу. Порядок восстановлен.
Вечером приезжайте к нам, поговорим. А я сейчас займусь этим. - И Эдвард посмотрел на фонтан из пара, поднимающийся над крышей котельной.
- Пане Заремба, прикажите рабочим оставить завод. Все равно этого попугая никто не слышит. Чтобы через двадцать минут здесь никого не было…
А мы пойдем затыкать глотку этой бестии.
Подпоручик Зайончковский на ходу рапортовал Эдварду:
- Теперь он, пане полковник, закрыл пар. Видно, ему там дышать нечем стало. Мы обрадовались было. Но когда мы полезли к окнам, то он выстрелом ранил одного солдата… Видите ли, при первой атаке легионер, которого он ударил камнем, уронил туда карабин. В нем было четыре патрона. Падая, карабин выстрелил. Значит, осталось три. Теперь этот бандит выстрелил.
Значит, у него два патрона… Потом он всегда может пустить шланг в работу.
Он там как в крепости… Механик говорит, что пара хватит еще на несколько часов…
- Позовите сюда механика.
Глава седьмая
Василек пробрался на завод с первой группой рабочих, пришедших на смену. Он во что бы то ни стало хотел первым рассказать брату, как убили дядю Серегу, их соседа.
Василек не раз пробирался к брату даже во время работы, как уж проскальзывая между рабочими, избегая встреч со сторожами. Часто целые смены проводил с братом в котельной, стараясь быть ему чем-нибудь полезным.
Кочегары любили этого шустрого мальчишку, быстро постигающего искусство кочегарного дела.
Один раз он даже попался на глаза пану Струмилу, но кочегары заступились за мальчика, и механик махнул рукой. Мальчик помогал кочегарам разгружать вагоны с углем, знал в котельной все ходы и выходы и вскоре нашел себе удобную лазейку, через которую пробирался в котельную, минуя всех дверных контролеров. Он забирался на угольный двор, залезал в широкую вентиляционную трубу, по которой спускался к выгребной яме, куда сваливался отработанный угольный шлак. Потом по железной балке добирался он к угольной яме, а оттуда, отвалив два-три куска антрацита, попадал в котельную, в выемку, из которой брали уголь. Свой секрет Василек не выдавал никому, даже брату. Ему было приятно появляться неожиданно и вызывать восхищение кочегаров ловкостью, с которой он проскальзывал мимо дверных контролеров.
Ужас охватил Василька, когда он узнал, что Андрий заперся в котельной и что его хотят убить. Мальчик с замирающим сердцем следил за попытками легионеров забраться в котельную.
Когда эта попытка провалилась, радости его не было границ. Василек метался среди рабочих и, умоляюще глядя полными слез глазами, спрашивал знакомых кочегаров:
- Скажите, дядя, что они с ним сделают?
Кочегары хмуро отмалчивались. А один взял его за руку и отвел в сторону:
- Улепетывай отсюдова, пока живой! Один уж достукался… Или хочешь, чтобы и тебе башку свернули под горячую руку?
Василек увернулся от него. Заливаясь слезами, опять побежал смотреть, что делают легионеры.
За тем, что происходило в котельной, наблюдали все рабочие, задержанные на заводском дворе. Отчаянная отвага одиночки, перед которой оказались бессильными вооруженные легионеры, покорила сердца. Сумрачные, измученные тяжелой работой люди чувствовали в сопротивлении одного человека укор своей пассивности. А рев не давал забыть об этом ни на одну минуту. Теперь судьба Птахи глубоко тревожила всех. Восхищаться им стали открыто, особенно женщины. Послышались негодующие голоса:
- Стыдились бы, мужики, глядеть! Одного оставили на погибель, а сами деру!..
- Больше с бабами воюете…
- Там они герои - бабам зубы выбивать…
Наэлектризованные этими криками, гудком и всем происходящим у них на глазах, рабочие отказывались уходить со двора. Легионеры пустили в ход штыки. Кавалеристы теснили их конями и хлестали плетьми.
Заремба охрип от крика. Сопротивляясь, разъяренные рабочие стащили с лошади одного легионера. Его едва отбили. С большим трудом эскадрон Зарембы очищал двор.
Василек не находил себе места. Эту мятущуюся маленькую фигурку уже приметили легионеры.
- Эй ты! Чего тебе здесь? Стой, пся твоя мать! Куда бежишь? - крикнул на него один.
Василек нырнул в толпу и, работая локтями и головой, забирался в самую гущу. Боясь, чтобы его не поймали, он убежал через служебный ход на угольный склад и тут только вспомнил о своей лазейке…
Добравшись до угольной ямы, Василек долго в темноте ползал по углю, больно натыкаясь на камни коленями и головой, ища прохода к выемке и не находя его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64