Когда Дженни наклонилась, желтая чашечка одного из них качнулась к ней и раскрылась, обнажив острые клыки.
— Осторожно, — предостерег Че. — Это львиный зев.
Зевает, зевает, а потом как цапнет.
Отшатнувшись, девочка отошла к другому краю стола и увидела мелодично жужжавшую среди цветов пчелу.
Только вот вместо того чтобы собирать пыльцу и нектар, она то и дело выпускала устрашающего размера жало.
— Пчела-жалейка, — пояснил кентавр — Жужжит жалобно, но беда не в этом, а в том, что ей всех жалко. И из жалости она всех подряд жалит, чтоб, стало быть, не мучались.
Все, не сговариваясь, перебежали на другой край.
— Как же нам отсюда выбраться"? — воскликнула Гвенни.
— А по этому стеблю нельзя спуститься? — спросила Дженни, указывая на высокое растение с прозрачными листьями, как раз напротив которого уселся Сэмми.
— Похоже, что можно, — обрадованно сказал Че. — Смотри, там ведь линзы. Наверняка те самые ложные линзы, о которых говорил Добрый Волшебник.
И действительно, капельки росы на листьях улавливали свет, образуя маленькие линзочки. Которые, как им объяснили, должны отмечать их путь.
Дженни посадила кота себе на плечо, а потом, после того как все трое взялись за руки, коснулась одного из листьев. В то же мгновение все вокруг изменилось.
Компания оказалась в совершенно другом месте, по правде сказать, тоже не слишком радовавшем взгляд.
Вокруг торчали увядающие кусты и деревья, у подножий которых валялись опавшие гнилые плоды. В наполненном тошнотворным смрадом воздухе вились тучи мошкары.
— Мушки-гнилушки, — сморщил нос Че. — Ускоряют реакцию гниения.
Все поспешили дальше, спеша оставить гнилушек позади. Однако стоило им отойти, как впереди замаячила странная фигура. Издали ее можно было принять за человеческую, но по приближении стало ясно, что это вовсе не так. Неизвестное существо имело две ноги и две руки, но ничего, похожего на голову. Туловище и шея составляли единое целое, представляя собой трубку из серебристого металла.
— Что за диво? — недоуменно спросила Дженни.
В этот момент существо опустилось на четвереньки и наставило трубку прямо на девочку. Послышался зловещий щелчок.
— Ложись! — крикнул Че и бросился на землю, увлекая Дженни за собой. Трубка громыхнула не хуже Тучной Королевы, над головами упавших что-то пронеслось, и позади снова раздался грохот. Воздух наполнился едким запахом, похожим на запах серы. Из шеи непонятного существа валил дым.
— Теперь мне понятно, что это такое, — проворчал Че. — Самоходная пушка. Надо же, а я думал, такие гадкие вещи встречаются только в Обыкновении.
— Посмотрите, что стало с деревом! — воскликнула, оглянувшись, Гвенни. Дженни тоже обернулась, посмотрела туда, откуда донесся второй громовой раскат, и увидела, что толстенный древесный ствол разнесло в щепу.
— Самоходная подушка? — недоверчиво покачала она головой. — Ну, положим, ходит эта штуковина сама, но подушки мягкие и никогда не…
— Не подушка, а пушка, — поправил девочку Че. — Почему она так называется, мне неизвестно, во всяком случае, делают пушки вовсе не из пуха, но что взять с обыкновенов? Эти самые пушки выпускают снаряды, которые причиняют страшные разрушения.
— Как может наряд — платьице там, или блузка — причинить разрушение?
— Не наряд, а снаряд. Происхождение этого названия я тоже не могу объяснить: обыкновенская логика мне недоступна.
Между тем пушка переступила на четырех конечностях, снова наводя шею на спутников. Неожиданно Че бросился вперед.
— Нет! — испуганно закричала Гвенни.
Однако юный кентавр подскочил к пушке вплотную и ухватил за металлическое туловище. Что-то звякнуло.
Пушка вскочила на ноги и пустилась бежать.
Дженни устремилась к Че.
— Что ты сделал? — спросила она.
— Поставил пушку на предохранитель, чтобы не могла стрелять. Самой ей себя с предохранителя не снять, вот она и убежала.
— По-моему, пушка встала не на предохранитель, а на ноги, да на них и убежала, — промолвила Дженни. — Правда, я даже спрашивать не буду, что это за предохранитель такой — наверняка та еще гадость. Думаю, обыкновены страшно боятся самоходных пушек.
— Не только самоходных.
— Но те, которые не могут ходить, не так опасны.
— Были бы не опасны, если бы обыкновены не ставили их на колеса и не таскали с собой.
— Но почему?
— Потому что пушки — их любимые игрушки.
— Ни за что не хотела бы оказаться в Обыкновении, — пылко возгласила Дженни.
— Кому же охота, — поддержал ее Че. — Жуткое место, хуже тыквы.
— Но куда мы пойдем теперь? — Гвенни перевела разговор в практическое русло.
Оглядевшись по сторонам, Дженни приметила среди ветвей поблескивающие линзы.
— Посмотрите! Туда!
Двигаясь по извилистой тропке от одного отмеченного фальшивыми линзами куста к другому, они вышли на поляну, где резвились фавны и нимфы. Только не обычные, а крылатые. Во всем, кроме наличия крыльев и умения летать, обитатели тыквы не отличались от своих собратьев и сестер в Ксанфе: обнаженные фавны гонялись за обнаженными нимфами, которые, повизгивая, убегали от них в притворном страхе. Так уж этот народ представлял себе веселье.
— Интересно, — пробормотал Че, — нет ли здесь и крылатых кентавров?
Дженни прекрасно понимала его, ведь он являлся единственным отпрыском своих родителей и, соответственно, единственным, кроме них, представителем своего вида в Ксанфе. Ей ли, оказавшейся заброшенной в чужой мир, не знать, что такое одиночество?
— В жизни не слышала о крылатых фавнах? — заметила Гвенни. — По-моему в настоящем Ксанфе их нет, откуда же они взялись здесь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111