Дженни посмотрела на Доброго Волшебника, но тот уже уставился в свою книгу.
Чтобы было удобнее лежать, Айви положила перед каждой из четырех зеленоватых, с заклеенными липкой лентой глазками тыкв по подушке. Дженни крепко взяла Сэмми за лапу: они не должны были разлучаться при входе, иначе, попав внутрь, рисковали оказаться в разных местах. Точнее сказать, в разных снах.
— Готовы? — спросила Айви, удостоверившись, что глаза каждого находятся точно перед глазком.
Все кивнули, хотя Дженни вовсе не чувствовала себя готовой. Конечно, она была рада возможности отправиться в Сонное Царство с друзьями, однако робела. Прежде всего потому, что плохо понимала, как можно отправиться внутрь тыквы, оставив тело снаружи.
Айви сняла ленту с тыквы Гвенни, и та мгновенно оцепенела. Затем то же самое с Че. В тот миг, когда Айви приблизилась к тыкве Дженни, девочка неожиданно подумала: «Каким вообще образом линза из мира снов может помочь Гвенни в реальном мире? Вдруг они просто останутся во сне, и все пойдет прахом?»
Она уже собралась спросить об этом, но не успела.
Айви открыла глазок.
В тот же миг Дженни обнаружила себя на гладком полу какого-то помещения. Отшатнувшись от неожиданности, она чуть не налетела на Че. В это время рядом с ней материализовался Сэмми.
— Все в сборе, — с облегчением проговорила Гвенни. — Я перетрусила, когда оказалась здесь одна. Мне показалось, что до вашего появления прошла целая вечность.
Дженни решила оставить свои сомнения при себе, в настоящий момент это все равно не имело смысла. Возможно, Добрый Волшебник все предусмотрел, и в реальном мире линзы будут работать так же как и в тыкве. В конце концов, ночным кобылицам случается, во избежание накладок, просматривать доставленные ими сны и вне тыквы.
— Хорошо, что мы вместе, все трое, — сказал Че тоже с явным облегчением, напомнившем Дженни о том, что при всей его взрослой рассудительности ему было всего-навсего семь лет.
Неожиданно в комнате появилась уйма народу. Воззрившись на новоприбывших, Дженни оторопела. Да и как было не оторопеть, увидев трех Гвенни, троих Че и трех котов. Да что там коты — здесь находилось три Дженни.
— Ой, меня стало две… — начала одна из Гвенни, и тут же осеклась. Потому что рядом с третьей гоблиншей появилась четвертая.
— А меня… — начала было Дженни, но не закончила.
— Молчи! — воскликнул Че. — Это не просто пол, а таблица. Таблица умножения!
Дженни прикусила язык. Она не доверяла ни таблицам, ни умножению, ни всякой там цифири-арифметике, однако ей всегда казалось, что таблица умножения умножает числа, а не живых существ.
— Ты посмотри под ноги! — настаивал Че. — И туда, где пол обрывается.
Три Дженни так и поступили. И убедились, что стоят на неком подобии стола, который подошел бы по размеру давешней Взрослой. Стол этот расчерчен клеточками, а в клеточки, и по краям и в центре, вписаны цифры. Довольно быстро до них (или до нее) дошло, что цифры в центре представляют собой результат перемножения цифр по краям, но ни одна из Дженни не помнила, как этот результат называется: то ли сума, то ли несчастное, то ли выведение. Нет, кажется все-таки произведение, хотя тем же словом некоторые называют книжку. Но в любом случае ясно, что если цифры умножать, то их будет больше. А от этого радости мало, потому что чем больше цифр, тем больше путаницы. Таблица умножения — это такое место, где девочке делать нечего.
— А вдруг, — пришло Дженни в голову, — это всегото-навсего дурной сон. Разве они не в Сонном Царстве?
— Стоит нам назвать число, как таблица нас на него и умножает, — заявил Че. — Гвенни сказала, сколько ее, и ее стало во столько раз больше. А я сказал, сколько нас вместе, с тем же результатом. Боюсь, мы попали в затруднительное положение.
Четыре Гвенни и три Дженни кивнули, боясь сказать лишнее слово.
— Думаю, — осторожно промолвил один Че, — все мы считаем себя настоящими.
— И ни один из нас не хочет лишиться своей индивидуальности, — добавил другой. Он не боялся назвать число «один», поскольку, как всякий образованный кентавр, знал: при умножении любого множителя на единицу произведение остается равным этому множителю.
Семь девочек снова кивнули: они такими познаниями не обладали и опасались ляпнуть не то.
— А не можем ли мы произвести деление? — промолвил один из Че.
— Но ведь это таблица умножения, — осмелилась возразить одна из Гвенни.
— Эти математические действия родственны, — указал другой Че. — Одно из них обратно другому. Да, делить эта таблица ничего не станет, но мы можем умножить дробь на дробь.
— А так можно? — спросила Дженни (уже не вполне уверенная, какая из них она сама).
— Думаю, да, — кивнул третий Че. — Наверное, лучше всего будет сначала уменьшить число Гвенни до числа остальных, а потом проделать то же самое со всеми нами.
— А это не больно? — заволновались все четыре Гвенни.
— Ни капельки, — заверил их второй Че. — Вы ведь уже умножались. А сейчас я умножаю вас на три четвертых.
Одна Гвенни исчезла. Три оставшиеся испуганно переглянулись.
— Ну как, не больно? — спросила одна из Дженни.
— Не знаю, — откликнулась одна из Гвенни. — Исчезла-то не я.
— Не думаю, чтобы умножаться на дробь было больнее, чем на целое число, — сказал третий Че.
— Наверное, без этого не обойтись, — промолвила одна из Дженни, смиряясь с неизбежностью.
— Наверное, — неохотно согласилась одна из Гвенни.
— В таком случае я умножаю нас на одну треть, — промолвил первый Че.
В то же мгновение всех оказалось по одному. Включая кота. Переглянувшись, они подошли к краю стола и увидели, что он стоит посреди то ли луга, то ли газона, поросшего цветами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111