Случайно я поднял в этот миг глаза и замер от страха. Не
далее как в пяти шагах стоял отец Лили, сквайр Бозард, и смотрел на нас
далеко не ласковым взглядом.
Как потом оказалось, сквайр Бовард ехал по тропинке к водопою я,
заметив под дубами какую-то парочку, слез с коня, чтобы прогнать ее из
своего парка. Только подойдя совсем близко, он узнал, кого он собирался
прогнать, и теперь стоял перед нами, остолбенев от изумления.
Лили и я медленно отодвинулись друг от друга, глядя на сквайра
Бозарда. Это был низенький толстый человечек с красным лицом и строгими
серыми глазами; сейчас они от ярости едва не выскакивали из орбит. На
какое-то мгновение сквайр утратил дар речи, но когда он обрел его вновь,
слова полились из его уст сплошным потоком. Я уже не помню всего, что он
кричал, но общий смысл сводимся к тому, что сквайр хотел бы знать, что тут
происходит между его дочерью и мной. Я подождал, пока он замолчит, чтобы
перевести дух, и, воспользовавшись паузой, ответил ему, что мы с Лили
любим друг друга и сейчас обручились.
- Это правда, дочь моя? - спросил сквайр.
- Да, правда, - смело ответила Лили.
Тогда он разразился бранью.
- Вертихвостка! - кричал сквайр. - Тебя следует выпороть и запереть,
чтобы ты посидела на хлебе да на воде! А ты, мой петушок, испанский
ублюдок, запомни раз и навсегда: эта девушка не про тебя! Для нее найдется
кто-нибудь получше! Ах ты, пустая коробка из-под пилюль! Да как же ты
осмелился волочиться за моей дочерью, когда у тебя в кармане не звенит и
двух серебряных пенни? Сначала добудь себе имя и деньги, а потом уже
заглядывайся на таких, как она!
- Я так я хочу сделать, и я это сделаю, сэр, - перебил я его.
- Ты сделаешь? Ты, аптекарский мальчишка на побегушках, хочешь
добиться имени и положения? Что ж, попробуй! Только пока ты будешь
стараться, моя дочь не станет ждать и благополучно выйдет замуж за того,
кто всем этим уже обладает - ты знаешь, о ком идет речь. Дочь моя, сейчас
же скажи ему, что между вами все кончено!
- Я не могу так сказать, отец, - ответила Лили, поправляя оборки на
своем платье. - Если вы не желаете, чтобы я стала женой Томаса, я исполню
свой долг и не выйду за него замуж. Но у меня тоже есть сердце, и ничто
меня не заставит стать женой того, кого я не люблю. Я поклялась, что пока
Томас жив, я буду принадлежать только ему, и никому другому.
- Я вижу, ты смелая девчонка, и то хорошо! - проговорил сквайр. - Но
теперь послушай, что я тебе скажу: либо ты выйдешь замуж за того, кого я
тебе выбрал, и тогда, когда я прикажу, либо я тебя выгоню - и живи, как
хочешь. Неблагодарная, ты забыла, кто тебя вырастил? А что же до тебя,
клистирная трубка, то я тебя отучу целоваться в кустах с дочками честных
людей.
И с этими словами он поднял палку и бросился на меня.
Второй раз в этот день горячая кровь вскипела во мне. Я схватил шпагу
испанца, которая валялась рядом со мной на траве, и сделал выпад.
Положение переменилось. Раньше мне пришлось драться дубиной против шпаги,
зато теперь шпага была в моих руках. И если бы не Лили, которая, коротко
вскрикнув от страха, успела ударить меня снизу по руке, так что клинок
скользнул над плечом сквайра, я наверняка проткнул бы ее отца насквозь и
окончил свои дни гораздо раньше - с петлей на шее.
- Безумец! - воскликнула Лили. - Неужели ты думаешь, что получишь
меня, если убьешь моего отца? Сейчас же брось эту шпагу, Томас!
- Я вижу, тут надеяться мне почти не на что, - запальчиво возразил я,
- а потому скажу тебе, что даже ради всех девушек на свете я никому не
позволю избить меня палкой, как какого-нибудь мальчишку!
- За это я на тебя не сержусь, парень, - проговорил сквайр Бозард уже
добродушнее. - Вижу, что у тебя тоже есть мужество, которое тебе сослужит
добрую службу, и считаю, что был не прав, когда я сердцах обозвал тебя
клистирной трубкой. Но я уже сказал, что эта девушка не для тебя, а потому
лучше тебе уйти и забыть ее. И берегись, если я еще когда-нибудь увижу,
что ты ее целуешь! За это ты поплатишься жизнью. Завтра я еще поговорю обо
всем с твоим отцом, так и знай!
- Ну что ж, пойду, потому что мне пора уходить, - ответил я. - Однако
я никогда не перестану надеяться, сэр, что когда-нибудь смогу назвать вашу
дочь своей женой. Прощай, Лили! Переждем, пока буря утихнет!
- Прощай, Томас! - ответила она, заливаясь слезами. - Не забывай
меня! А я свою клятву всегда буду помнить!
Но тут сквайр Бозард схватил ее за руку и увлек за собой.
Мне тоже осталось только уйти, и я удалился расстроенный, однако не
слишком огорченный, ибо знал, что хотя и навлек на себя гнев отца, зато
одновременно завоевал искреннюю любовь дочери, а любовь длится дольше, чем
злоба, и, в конечном счете, рано или поздно побеждает.
Отойдя на некоторое расстояние, я, наконец, вспомнил о моем испанце:
за всеми этими любовными и палочными объяснениями он у меня начисто
выскочил из головы. Я тотчас повернул вспять, чтобы оттащить испанца в
каталажку, заранее испытывая от этого удовольствие, потому что был рад
хоть на ком-нибудь сорвать злость. Но судьба спасла его руками дурака.
Добравшись до места, я увидел, что испанец исчез, а возле дерева, к
которому он был накрепко прикручен, стоит деревенский дурачок Билли Минис
к поглядывает то на дерево, то на серебряную монету у себя на ладони.
- Эй, Билли! Где человек, который был здесь привязан? - спросил я.
- Не знаю, мастер Томас, - прошепелявил он на своем норфолкском
наречии, - я здесь не стану его воспроизводить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22