Генри Райдер ХАГГАРД
ДОЧЬ МОНТЕСУМЫ


1. ПОЧЕМУ ТОМАС ВИНГФИЛД РАССКАЗЫВАЕТ СВОЮ ИСТОРИЮ
Хвала богу, даровавшему нам победу! Сила Испании сломлена, корабли ее
потонули или бежали, морская пучина поглотила сотни и тысячи ее моряков и
солдат, и теперь моя Англия может вздохнуть спокойно [речь идет о гибели
так называемой "Непобедимой армады", флота католической Испании,
состоявшей из 130 кораблей с 2400 орудиями и 19 тысячами солдат, не считая
матросов; с 21 по 27 июля 1588 года англичане в трех последовательных
сражения нанесли испанцам значительный урон, а затем внезапный шторм,
отогнавший испанские корабли к Оркнейским островам, завершил разгром]. Они
шли, чтобы покорить нас, чтобы пытать нас и сжигать живьем на кострах, они
шли, чтобы сделать с нами, вольными англичанами, то же самое, что Кортес
сделал с индейцами Анауака [Анауак - древнее туземное название государства
ацтеков, расположенного на территории современной Мексики]. У наших
сыновей они хотели отнять свободу, а у наших дочерей - честь; наши души
они хотели отдать попам, а наши тела и все наше достояние - папе римскому
и своему императору! Но бог ответил им бурей, а Дрейк ответил им пулями
[Дрейк Френсис (1545-1595) - английский мореплаватель и пират, получивший
за сражения с испанцами дворянский титул сэра. Первым повторил
кругосветное путешествие Магеллана; участвовал в разгроме "Непобедимой
армады"]. Они исчезли, и вместе с ними исчезла слава Испании.
Я, Томас Вингфилд, услышал об этом сегодня, в четверг, на бангийской
базарной площади, куда приехал, чтобы потолковать с людьми и продать
яблоки - те, что уцелели в моем саду после страшных штормовых ветров,
оголивших в нынешнем году почти все деревья.
Всякие слухи доходили до меня и раньше, но сегодня в Банги я встретил
человека по имени Юнг, из рода ярмутских Юнгов, который сам сражался на
ярмутском корабле в битве при Гравелине [Гравелин - маленький порт на
побережье Франции, близ которого 27 июля 1588 года произошло третье,
решающее сражение английского флота с "Непобедимой армадой"], а потом
преследовал испанцев дальше на север, до тех пор, пока они не погибли в
Шотландском море.
Говорят, что малое порождает великое, но здесь случилось наоборот:
великое породило малое. Эти славные события побудили меня, Томаса
Вингфилда из Лоджа, прихожанина дитчингемского прихода графства Норфолк,
взяться на склоне лет за перо и бумагу, несмотря на глубокую старость и на
то, что жить мне осталось совсем немного.
Десять лет назад, в 1578 году, когда наша милостивая королева
Елизавета была проездом в здешних краях, ее величество пожелала увидеть
меня в Норидже. В тот день она сказала, что слухи обо мне дошли до нее, и
повелела рассказать ей что-нибудь интересное из моей жизни, вернее - из
тех двадцати с лишним лет, которые провел среди индейцев в то время, когда
Кортес покорял их страну Анауак, известную ныне под именем Мексики. Но
едва я успел приступить к рассказу, как ее величеству уже пришлось
отправляться в Коссэй на оленью охоту. Уезжая, королева пожелала, чтобы я
изложил свою историю на бумаге, дабы она могла ее прочесть, и сказала, что
если эта история окажется хотя бы наполовину столь занимательной, какой
обещает быть, она пожалует мне титул баронета и я окончу свои дни сэром
Томасом Вингфилдом. На это я ответил, что никогда не умел обращаться с
такими вещами, как перо и бумага, однако повеление ее величества
постараюсь исполнить. Затем я осмелился преподнести ей большой изумруд,
один из тех, что некогда украшали шею дочери Монтесумы, а до нее - многих
других принцесс. При виде этого изумруда глаза ее величества засверкали
так же ярко, как сам драгоценный камень, ибо наша королева любит подобные
безделушки. Наверное, если бы я захотел, я мог бы заключить с нею сделку и
тут же получить свой титул в обмен на изумруд, но я много лет был вождем
могущественного племени и теперь не желал становиться чьим бы то ни было
слугой. Поэтому я просто поцеловал королевскую руку, которая так крепко
сжала драгоценный камень, что все косточки ее побелели, простился и в тот
же день вернулся к себе домой в долину Уэйвни.
Я не забыл, однако, пожелания королевы и давно уже собирался изложить
на бумаге историю своей жизни, пока моя жизнь и моя история не оборвались
одновременно. Для меня, человека в подобных делах неискушенного, задача
эта поистине нелегка. Но мне ли страшиться трудностей, когда уже близок
час вечного отдохновения? Я повидал такое, чего не видел ни один
англичанин и о чем стоит порассказать.
Жизнь моя была необычайна. Много раз, когда я думал, что уже погиб и
спасения нет, провидение спасало меня, может быть только для того, чтобы
люди узнали мою историю и извлекли из нее урок, ибо все, что я пережил и
перевидал, свидетельствует об одной непреложной истине: зло никогда не
приносит добра, зло порождает только зло и в конце концов обрушивается на
голову того, кто его творит, будь то один человек или целый народ.
Вспомните хотя бы судьбу Кортеса, этого великого завоевателя! Я его
знавал в те дни, когда он обладал почти божественной властью, а лет сорок
назад, как мне говорили, прославленный Кортес умер в Испании в немилости и
нищете [в действительности завоеватель Мексики Эрнандо Кортес (1485-1547)
до конца своих дней был несметно богат и носил титул герцога].
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22