Однако
Благословенная богом страна (нем.).
мне посчастливилось побывать во дворце обеих королевских дочерей на Амагере,— я привез для их вольеров двух колибри. Но оказалось, что давно прошли те времена, когда молодые принцессы любили маленьких птичек. Их высочества заявили, что им угодно иметь не маленьких птичек, а крокодила, о котором они давно мечтают.
— Ach ja, mein Herr, das Leben ist schwer — сказал Арнас Арнэус,
— И все же мне и моим спутникам была оказана высокая честь: его величество пригласил нас на завтрак после охоты в его летней резиденции Хьяртхольме,— сказал немец.— Мы кушали в великолепном зале-беседке, площадь которого равняется пятидесяти квадратным футам. Купол его покоится на двадцати колоннах и украшен изнутри золотом, бархатом и тафтой. С потолка свешивается свыше восьмисот искусственных лимонов и апельсинов. Только далеко на юге, где-нибудь во Франции или Италии, можно встретить что-либо подобное.
— Моя королева — ваша землячка, получила удивительную обезьяну, за которую заплачено двести далеров,— сказал Арнас Арнэус,— не говоря уже о замечательных попугаях. Вам, милостивый государь, вместо того чтобы дарить двух маленьких птичек принцессам, следовало бы преподнести вашей землячке двух испанских лошадей, подобных тем, которые были куплены для нее в прошлом году за две тысячи далеров. Эти деньги взяты в Эйрарбакки — там находится крупнейшее торговое предприятие датского государства. Тогда печаль королевы из-за того, что у нее нет четверки лошадей, улеглась бы. И вы, милостивый государь, смогли бы пережить незабываемый вечер с лесными нимфами в домике на озере Фуресё, а на прощанье в вашу честь был бы дан фейерверк.
— Я рад, что у моей землячки есть поклонник в Исландии, считающий, что ни одно земное существо не может стоить слишком дорого, если оно способно доставить ей настоящую радость,— сказал немец.
Арнас Арнэус ответил:
— Конечно, мы, исландцы, подарили бы ее величеству упряжку из четырех голубых китов, если бы мы не чтили другую королеву еще выше.
Немец озадаченно посмотрел на professor antiquitatum Danicarum.
— Королева, о которой вы говорите, должно быть, владеет неземным царством, раз вы осмеливаетесь посадить мою землячку на одну ступень ниже за ее же собственным пиршественным столом.
1 О да, милостивый государь, жизнь тяжела (нем.).
— Вы угадали,— засмеялся Арнас Арнэус.— Это королева Исландии.
Заплывшие жиром глазки немца иронически поглядывали на соседа по столу. Немец ел не переставая, ни одно лакомство не обошел он своим вниманием и, видимо, думал не о том, что говорил, когда произнес, отрывая клешню у краба:
— Разве не пришло время, чтобы та, о которой вы говорите, спустилась из воздушного замка фантазии на землю?
— Время суровое,— ответил исландец.— Королева, о которой я говорю, чувствует себя там счастливее, чем на земле.
— Я слышал, что в Исландии свирепствовала чума,— сказал немец.
— Страна была не в силах с ней бороться,— ответил Арнас Арнэус.— Чума явилась следом за голодом.
— Я слышал, что епископ в Скаульхольте и его супруга тоже умерли,— сказал немец.
Арнас Арнэус с удивлением взглянул на чужестранца.
— Совершенно справедливо,— сказал он,— мои друзья, хозяева и благородные земляки, епископ и его супруга в Скаульхольте прошлой зимой погибли от чумы, и в их усадьбе умерло еще двадцать пять человек.
— Соболезную вашему горю, милостивый государь,— сказал немец.— Эта страна заслуживает лучшей доли.
— Приятно слышать такие слова,— сказал Арнэус.— Исландец всегда испытывает чувство благодарности к чужестранцу, знающему о существовании его родины. И еще большую благодарность за слова о том, что она заслуживает чего-то хорошего. Но обратите внимание, милостивый государь, что наискось от нас, перед серебряным блюдом с куском жареной свинины, сидит бургомистр Копенгагена, бывший когда-то юнгой на исландском корабле, а ныне первый человек в Компании — объединении купцов, торгующих с исландцами. Не стоит в этом приятном обществе раздражать его громким разговором об Исландии. Его ведь присудили к уплате штрафа в несколько тысяч далеров за то, что он продал исландцам муку с червями, да притом еще неполным весом.
— Надеюсь, что не будет дерзостью с моей стороны,— сказал немец,— вспомнить о прошлом, когда мои земляки и предшественники — ганзейцы — плавали к острову Исландии. Тогда были другие времена. Может быть, когда мы встанем из-за стола, мы найдем уголок, где старый гамбуржец мог бы поделиться приятными воспоминаниями с исландцем, которого датские купцы, торгующие с исландцами, называют дьяволом в человеческом образе. И лучше всего там, где наши друзья не могли бы нас услышать.
— Немало найдется людей в Исландии, которые дорого бы дали, чтобы мнение датских купцов обо мне было бы не совсем ложным,— сказал Арнас.— Но, к великому сожалению для моих земляков, я потерпел поражение. Я дракон, оказавшийся под пятой датских купцов. Правда, их присудили к уплате штрафа за муку, и сколько-то семян для посева король вынужден будет посылать, пока царит голод. Но я боролся не за штраф и не за посевное зерно для моего народа, а за более справедливые условия торговли.
Королева приказала, чтобы на этом пиру за столом не было крепких вин, чтобы подавались, да и то в меру, только легкие французские вина, чтобы этот праздник как можно менее был отмечен грубостью, характерной, по ее мнению, для северных народов и проявляющейся всегда, когда люди пьют.
С заходом солнца гости встали из-за стола. Для их развлечения в пруд на холме было брошено множество маленьких собачек, чтобы они могли помериться силами, плавая наперегонки, при этом они загрызли немало ручных уток и другой плавающей там птицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135