– Паая сясь паааит избаица от лииных занков… – Грайс уже научился его понимать и уверенно расшифровал кривозубо-конфетный код:
– Прямая связь помогает избавиться от лишних звонков, как установили наши бизнес-консультанты. Каждый отдел имеет свою собственную прямую телефонную связь. Так что, если ваша жена, в случае крайней нужды, захочет вам позвонить, она сможет вызвать вас к этому телефону.
Копланд вяло указал на свой телефонный аппарат. Он лишь слегка выделил голосом слова «в сучьи тайны уды» – в случае крайней нужды, как расшифровал Грайс, – но ему и без дальнейших объяснений начальника стало понятно, что в «Альбионе» отнюдь не поощряются звонки служащим из города. Мудрая политика, Она избавит его от звонков жены (особенно если не давать ей номер прямого телефона) с дурацкими вопросами, почему он опять задерживается на работе.
– Разумеется, – добавил Копланд, – вы-то можете позвонить в город. Наберите «девятку» и разговаривайте себе на здоровье, если вам, конечно, не нужен австралийский, к примеру, город. Но звонки служащим у нас не поощряются. – Когда Копланд закончил («уас не пааяюца», сказал он), Грайс, чтобы показать свою понятливость, спросил:
– Кроме звонков из других отделов нашей же фирмы, надо полагать?
– Не пааяюца, – твердо ответил Копланд. Из его дальнейшей бормотни Грайс понял, что в «Альбионе» приняты исключительно документальные сношения между отделами: – Даумент атас, даумент ам. Фе засирано, фе паятно. – «Документ от нас, документ нам, – расшифровал Грайс, – все зафиксировано, все понятно». Он уже так наловчился слушать начальника, что воспринимал его мычание как самые обычные человеческие слова.
«Альбион» все больше напоминал ему какой-нибудь муниципальный совет. Видимо, разница между частными фирмами, муниципальными учреждениями и государственными организациями постепенно стиралась. Как правильно сказал Копланд, порядки теперь везде устанавливались бизнес-консультантами. Грайс нисколько не удивился бы, узнав, что у них в фирме похозяйничала команда американских бизнес-умников…
Заметив, что Копланд с ироничным благодушием ждет от него новых вопросов, он спросил:
– Но ведь, наверно, крупные фирмы редко не обнародуют номера своих телефонов?
– Сплошь и рядом! – ответил Копланд. (Он сказал «Вошь из ада», но Грайс уже просто перестал замечать его речевые перлы.) – И в этом есть глубокий смысл. С пользой для фирмы нам звонят, как правило, только постоянные клиенты, давно уже знающие телефоны тех начальников, которые им нужны. А незапланированные звонки – от мелких торговцев, недовольных заказчиков и прочей надоедливой шушеры – мы начисто исключаем из своей деловой жизни. И таким образом экономим массу рабочего времени.
Да-да, здесь наверняка орудовали американские бизнес-умники, способные перевернуть вверх дном самую консервативную фирму.
Благодушный тон беседы позволил Грайсу фамильярно опереться на стол начальника. Но теперь он резко выпрямился и замер по стойке «смирно». Однако не ушел, надеясь, что Копланд еще вернется, быть может, к теме обвыкания на новом месте и объяснит ему хотя бы, где и как получают альбионские служащие жалованье. И он был здорово озадачен, когда Копланд сказал:
– Я отец или нававарос?
Маскируя глуповатой улыбкой свою растерянность, Грайс выбрался из клетушки начальника и только через несколько минут, уже за своим (а точней, Ваартовым) письменным столом, понял, что Копланд спросил его: «Я ответил на ваш вопрос?» – повторив вчерашнюю фразу Сидза.
Глава пятая
Что же до служебных занятий, то Копланд определил их Грайсу в тот же день – наверно, зря он напомнил о себе начальнику, явившись к нему со своими досужими расспросами. Так или не так, но он почувствовал себя несправедливо ущемленным: по его представлениям, первая неделя на новом месте предназначалась для знакомства с обычаями фирмы.
А кроме того, он надеялся, что ему передадут работу миссис Рашман; ведь его взяли в Отдел канцпринадлежностей всего за несколько дней до ее увольнения. Миссис Рашман, как он видел собственными глазами, только надевала черные кольцевые резиночки на пачки документов перед их отправкой в подвал № 3, где размещался Архивный сектор. Такая легкая работенка очень его привлекала, – и хотелось бы ему знать, кто теперь урвет эту синекуру. Возможно, юная Тельма – если ее решили повысить в должности.
Ну а он получил довольно хлопотную, хотя по-своему и престижную работу. Под руководством братьев Пенни ему предстояло изучить процесс так называемого «изъятия». В «Альбионе» постоянно упрощалась форма документов, и он, освоившись, должен был следить, чтобы все начальники отделов сдавали вышедшие из употребления бланки – бланки еженедельных отчетов по листкам временной нетрудоспособности, например, – и получали новые. Верней, забота о замене устаревших бланков новыми оставалась на плечах братьев Пенни, а в его руки переходило собственно изъятие, и значит, прежняя работа, словно простейшая инфузория, делилась на две. Вполне вероятно, что намеченная перестройка отдела была связана именно с этой реорганизацией, а саму реорганизацию предложили, по всей видимости, американские бизнес-умники.
– Это поможет нам… – начал Хью Пенни.
– … ликвидировать отставание в сфере изъятия, – закончил Чарльз.
Они всегда, как уже заметил Гране, говорили строго по очереди, четко членя свои мысли напополам.
А вот чего он не заметил – пока братья не обсели его с двух сторон, – так это зловонного запаха у них изо рта.
Они во всем походили друг на друга, но дышали, как и говорили, по очереди:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95