А глянув на ее черные чулки или, пожалуй, колготки, Грайс почувствовал, что у него пересыхает во рту – очень уж она была аппетитная. Если б Сидз не расхолаживал его своим кисло-скучающим видом, он бы, наверно, здорово завелся.
– Вы рыскали сегодня по «Альбиону», – сказала Пам. – Вот я и спрашиваю, не удалось ли вам обнаружить чего-нибудь интересного?
Смотря что вы называете интересным, вертелось у Грайса на языке, но он вовсе не хотел, чтобы Сидз опять его перебил. Вообще этот Сидз был каким-то двуликим Янусом: один лик искрится мягким добродушием, а другой – резкой враждебностью.
Грайс промолчал и с трудом подавил желание облизать пересохшие губы.
– Мы знаем, что вы рыскали по «Альбиону», – сказала Пам. – Сидзу звонил дежурный швейцар, который задержал вас на третьем этаже:.
– Я думаю, что пока нам нет нужды вдаваться в эти подробности, – бросив на Пам предостерегающий взгляд, вскинулся было Сидз.
– Бросьте, Рон, он же не дурак, – огрызнулась Пам, а потом так же резко обратилась к Грайсу, хотя он вроде бы этого вовсе не заслужил: – Вас видели на девятом этаже, а потом вы что-то вынюхивали на седьмом.
– У вашей разведки везде, как я посмотрю, есть глаза и уши.
– Правильно. Есть. И хорошо еще, что вы попались на глаза нашей разведке, а не ихней.
– Ихней? А кто они такие?
– Растолкуйте ему, Рон, – сказала Пам.
– А надо ли торопить события? – с сомнением покачав головой, возразил Сидз.
– Он знает, Рон.
– Знает ли?
Пам зажмурилась и тяжко вздохнула, чтобы показать, как трудно ей справиться с негодованием. Потом поставила бокал на стол и шутливо подняла руки вверх – сдаюсь, мол.
– Ладно, начнем сначала, – сказали она Сидзу. А потом, всем своим видом показывая, что ей надоело задавать один и тот же вопрос (хотя задала она его до этого всего один раз), монотонно спросила Грайса: – Вы-полдня-рыскали-по-«Альбиону»-зачем?
Да, боевое у нее сегодня настроение, подумал Грайс, и едва ли она в таком настроении согласится слушать, как он застеснялся оставаться на проводах миссис Рашман и поэтому решил обследовать сверху донизу «Альбион». Хотя нет, обследовать «Альбион» ему захотелось еще до проводов, и сейчас, чтобы история звучала. правдоподобно, надо им, пожалуй, рассказать все.
– Помните, я говорил… – Он чуть не брякнул «когда мы сидели здесь в прошлый раз», но сумел удержаться: это скомпрометировало бы и его, и Пам, если Сидз ничего об их встрече не знает. – Помните, я говорил… что полистал внутриальбионскую телефонную книгу?..
– Про телефонную книгу вы ничего мне не говорили, – .возразила Пам. – Вы говорили только про служебный справочник.
– И сказали, что нашли его на Копландовом архивном шкафу, – вставил Сидз. Пам, видимо, подробно передала ему весь их тогдашний разговор. А интересно, добавила ли она, что они сидели за этим вот самым столиком и, напившись, чуть было не начали пожимать друг другу ручки?
Ну, все же не начали. И он, признаться, попал сейчас в довольно дурацкое положение.
– Да? Значит, я просто забыл. Они там лежали вместе – и телефонная книга, и справочник.
– Так-таки и лежали? – спросил Сидз, но обратился он почему-то к Пам.
– Вы уверены? – переспросила Грайса Пам. – Копланд вроде бы не бросает телефонную книгу где попало. Это ведь все же загрифованный документ.
Грайс мысленно проклял тот вечер, когда он залез в архивный шкаф Копланда. Ну ничего, вернется из отпуска Хаким, и он закажет себе собственную банку конфет, а про чужие и думать забудет. Вспомнив, что нападение – лучший вид обороны, он напористо спросил:
– В каком смысле «загрифованный»?
– Секретный. Доступный только начальникам отделов.
– А почему он секретный?
– Потому что, прочитав его, человек сразу все поймет.
Пока Грайс размышлял, стоит ли спросить, что именно все, Сидз поспешил вмешаться:
– Я думаю, что мы без всякой надобности спешим обогнать самих себя, – сказал он Пам. – Нам надо сначала узнать – узнать от него, – что именно он искал.
– Вы хотите узнать, что я искал, когда наткнулся на телефонную книгу? – обеспокоенно спросил Грайс. Возможно, им уже известно про конфеты, и они просто хотят, чтобы он сам вырыл себе могилу.
– Когда прочитали телефонную книгу, – брюзгливо уточнил Сидз.
– Ну, нельзя сказать, что я ее прочитал, но полистал, знаете ли, довольно внимательно. И меня сразу же, помнится, удивило, что у нас нет Рекламного отдела.
– А почему это вас удивило? – вкрадчиво спросил Сидз.
– Так ведь без Рекламного отдела ни одна фирма теперь не обходится! – воскликнул Грайс. – Даже в «Причалах и внутренних водных путях» у нас и то был специалист по рекламе.
– «Альбион» ничего не рекламирует, – сказала Пам. – Больше того, он даже не поместил своих данных в Деловом справочнике.
– И не дал своего телефона Лондонскому справочному бюро, – добавил Грайс. – Копланд говорит…
– Да-да, мы прекрасно знаем объяснения Копланда. У каждого начальника отдела есть свой прямой телефон, и так далее и тому подобное. А еще мы знаем, что, когда кто-нибудь звонит начальнику отдела, ни одна живая душа в «Альбионе» не может услышать, откуда ему звонят и зачем. Вот если б у нас был свой телефонный коммутатор, телефонистки, конечно, смогли бы…
– Вы хотите сказать, что в «Альбионе» нет коммутатора? – ошарашенно спросил Грайс. Да ведь правильно– он же его не видел! Но сам он этого не сообразил бы, даже обыскав здание «Альбиона» от чердака до нодвалов.
Сидз, присвоивший себе роль председателя на этом трибунале, нетерпеливо постукивал пальцами по своему бокалу.
– Давайте-ка все же вернемся к телефонной книге, – сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95