Копланд, например, то и дело треплется с Лукасом, и для этого ему вовсе не надо всякий раз таскаться на четвертый этаж.
Так же как Лукасу вовсе не надо таскаться на восьмой этаж, чтобы поговорить с тобой, дружок; – сказал бы Грайс, если б захотел перейти в наступление. И, услышав ответ Сидза, тут же пожалел, что промолчал.
– Ну а кроме всего прочего, – нарочито небрежным тоном проговорил Сидз, – альбионские администраторы даже не подозревают, что кто-нибудь может взломать архивный шкаф, чтобы вытащить самый обычный на первый взгляд телефонный справочник.
Так же как я не подозревал, что тебя и Лукаса могут заинтересовать мои политические взгляды, до которых администраторам «Альбиона» нет вроде никакого дела, – сказал бы Грайс, если б не упустил время; а сейчас он уже был так растерян, что едва ли сумел бы составить внятную фразу. Стараясь быть предельно кратким, он, по возможности жестко, сказал:
– Я не взламывал шкаф, если вы метите в меня, он был открыт.
– А это уже новая версия. По вашему предыдущему рассказу, вы нашли внутриальбионский справочник и телефонную книгу на архивном шкафу.
Ну и гнусная же у него ухмылка, подумал Грайс, именно гнусная, иначе не скажешь. Понимая, что надо выкручиваться, он судорожно искал в уме какие-то оправдания. Но ему на помощь неожиданно пришла Пам. Ей надоели их препирательства, и она, чтобы с ними покончить, задала вопрос, который, по существу, спас Грайса:
– Да какое все это имеет значение?
– Некоторое имеет, моя дорогая, особенно если в будущем нам понадобится взломщик, – самодовольно отозвался Сидз. – Его таланты могут сослужить нам неплохую службу.
Пам, к досаде Грайса, очень этим заинтересовалась.
– Вы действительно взломали Копландов архивный шкаф? – спросила она.
Грайс, пожалуй, никогда еще не попадал в такое паскудное положение. Если он признается, они могут толкнуть его на какой-нибудь чертовски опасный шаг. А впрочем, даже если он попробует запираться, они все равно сумеют вытянуть из него правду. И чем дольше он будет упорствовать, тем позорней будет выглядеть подоплека этого «взлома» – желание украсть конфетину…
– Я в общем-то могу открыть его архивный шкаф. Каждому, кто работал в «Комформе», известен один трюк…
– А зачем бы вам его открывать?
– Может, чтобы полакомиться конфетами? – предположил Сидз, и эта мысль очень его развеселила.
Теперь, когда роковые слова были сказаны, Грайс не знал, радоваться ему или стыдиться. Однако, секунду поколебавшись, он выбрал радость – раз уж третьего, как говорится, было не дано.
– Все может быть, – осторожно сказал он. – Я, видите ли, хотел спрятать служебные документы. Ну и поскольку мне не трудно открыть любой отдельский шкаф…
– Да ведь сейчас это самое важное! – перебила его Пам, не дав ему рассказать в шутливой форме, почему он выбрал шкаф Копланда. – Значит, если нам понадобятся какие-нибудь документы, мы можем на вас рассчитывать?
Грайсу вспомнился мрачный Уотергейтский скандал, и он с беспокойством проговорил:
– Рассчитывать на меня в деле взлома и проникновения – или как там трактуются эти действия в законах? Трудное задание.
– Но вы сможете его выполнить?
– Очень трудное задание. А зачем вам это нужно?
Послышался один из тяжких вздохов Пам, содержащий, по примерным подсчетам Грайса, девяносто процентов негодования и десять – презрения.
– Неужели вы начисто лишены любопытства? Я ведь вам говорила, что «Альбион» ничем не торгует, ничего не производит и все отделы у него внутренние. По крайней мере так нам кажется. Неужели вы не хотите понять, в чем тут дело?
Грайсу сейчас очень пригодились бы очки или трубка: неспешно протирая стекла замшей или старательно разминая табак, он подчеркнул бы здравый смысл своих слов. Ему вовсе не хотелось, чтобы Пам приняла его здравомыслие за бескрылую приземленность.
– Ну, скорей всего, именно кажется. Совершенно очевидно, что административно-управленческие штаты «Альбиона» жутко раздуты, но кто-то все же должен заниматься, так сказать, делом. Чем, к примеру, заняты таинственные Службы А, Б и так далее?
– Вы очень правильно назвали их таинственными, – удрученно сказала Пам.
– Стало быть, вам неизвестно, чем они занимаются?
– Никому не известно. И в том числе работникам этих Служб. Они обрабатывают какие-то цифровые данные, сравнивают цифры последующего года с цифрами предыдущего, вычисляют проценты расхождения и прочее в том же духе. Короче, выполняют работу ЭВМ, которой у нас нет. Причем этот статистический отдел разбит, как вы правильно заметили, на четыре так называемые Спецслужбы – А, Б, В и Г, так что полной картины даже сами работники этих Служб не знают.
– Зато для меня она начинает понемногу проясняться, – неуверенно пошутил Грайс. – У них там царствует деловитое безделье. Но то же самое творится и во всех других отделах… исключая, правда, Отдел питания с его Административным сектором.
– А вы неплохо осмотрели «Коварный Альбион».
– Верней, окинул его беспристрастным, так сказать, взглядом. И, насколько я понял, служащие одиннадцатого и двенадцатого этажей в поте лица своего обрабатывают ДДТ.
– Говорят, – не объяснив, кто говорит, обронила Пам, – они вас выгнали?
– С треском! – вспомнив поведение шеф-повара и Джека Леммона, воскликнул Грайс. Пам понимающе кивнула и после паузы горько сказала:
– А вы еще спрашиваете, почему нам хочется залезть в их архивы. – Потом, как бы не выдержав борьбы, она бросила на Сидза красноречивый взгляд. Этот взгляд ясно говорил: «А теперь, если хотите, можете сами разбивать себе голову об стенку его упрямства».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95