И во многом это было связано с неординарной личностью графа Астурского. Слишком много удивительных событий произошло на архипелаге с момента его появления здесь, слишком. И почти все связаны с нелюбимой орнейскими рыцарями магией.
Все многочисленные объяснения — на совете старейшин, в Пещере Предков на «доверительной» беседе с глазу на глаз со старейшиной старейшин, с верховными жрецами и священниками орнеев — граф вспоминал впоследствии, как утомительную череду слившихся воедино поединков нервов. Он выдержал. Да и как могло быть иначе, не такое выдерживал. Но в этом случае для него важно было лишь одно — помочь Найжелу. И орнеи могли помочь, иначе ему было бы все равно что и кто о нем подумает.
Он догадывался, что жрецы, свято хранящие свои тайны от всех, могут оказать реальную помощь. И он не ошибся. Не зря он рассказал то, о чем в ином случае и не заикнулся бы (не об ордене, имени не имеющем, разумеется), не зря он употребил все силы, чтобы ему поверили. И ему поверили — чтобы выручить своего, Найжела, чтобы не погас огонь в Пещере Предков еще перед одним тотемом.
А ведь Роберту труднее всего было убедить в своей искренности самого себя — он не знал, горит ли огонь, потому что Найжел жив и его обратное воплощение после многодневного магического пребывания в рыбьем облике возможно, или потому, что он сам, граф Астурский, по признанию мертвых предков орнеев, является представителем клана вепря. Он гнал от себя подобные мысли прочь — он выпьет еще по чарке доброго вина со своим другом! И он убеждал тех, кто мог помочь хоть как-то, ибо сам выходов для спасения друга не видел.
Ему было все равно, какие слухи ходили о происшедшем в народе, какие очередные небылицы придумали про него. Главное — найти путь к спасению друга, а уж это-то от народа не зависело. Путь был найден совершенно неожиданно.
— Этот амулет принадлежит магине Астазии, — сказал, вертя в руках диковинную вещицу Роберта, старый жрец. — Только она может вдохнуть покинувшую силу в тот медальон, что висит на главе вепря. Но к ней не подобраться…
Сердце Роберта остановилось, и едва не забыло забиться вновь. Все ниточки сплетались в один клубок. Собственно, он знал, отправляясь на Орнеи, что так и будет, но все равно это оказалось для него неожиданностью.
— Кто такая богиня Астазия? — изобразил удивление граф. — Сколько путешествовал, а никогда не слышал…
Большинство, если не все, орнейские рыцари тоже не имели не малейшего понятия о каком-то там чародее женского рода по имени Астазия, зато жрецам, похоже, это имя было очень хорошо известно. Верховный жрец орнеев нахмурился и переспросил у старца:
— Вы уверены, почтенный Ропол-ка, что этот амулет сделала Астазия?
— Да, конечно, это ее работа, — прошамкал беззубым ртом старец. — Сомнений нет…
— Да кто такая Астазия? — воскликнул граф Роберт, придерживаясь выбранной роли.
— О Царе Мира вы когда-нибудь слыхали, благородный граф? — спросил верховный жрец.
В небольшом зале раздался гул голосов — что-нибудь, как оказалось, о нем слышал каждый.
— Детские сказки, — пробубнил граф Роберт. — Но при чем здесь эта Астазия?
— Она — его дочь, — верный жреческой привычке объяснять не объясняя, произнес старик. — Как известно, у Царя Мира рождались только мальчики. Девочка принесла ему гибель и теперь уже тысячу лет живет в его замке.
Эту легенду Блистательный Эксперт ордена без имени не слышал, но подозревал, что она имеет к действительности очень мало отношения. Впрочем, почему нет? Живет-то она действительно на чудом уцелевшем островке, где в неприкосновенности сохранился замок Царя Мира.
— Это все, наверное, очень интересно, — раздражение Роберта было почти неподдельным, — но как это может помочь моему другу Найжелу? Вашему собрату, главе и последнему воину клана вепря.
— Надо отправиться на остров и попросить Астазию вдохнуть силу в его амулет, — противно захихикал Ропол-ка. — Так просто…
— Так в чем же дело? Почему вы не сказали мне этого раньше? Я завтра же отправляюсь к морю и сажусь на корабль. Я возьму с собой Найжела и обратно мы вернемся, когда он будет держать в руке меч!
— Не торопитесь, благородный граф, — остудил его пыл верховный жрец. — Не все так просто.
Это-то Блистательный Эксперт ордена без имени прекрасно знал и сам. Но вот граф Астурский не понимал в чем проблемы:
— Кто может мне воспрепятствовать? — свел он в грозную линию брови. — Эй, слуга, подай еще вина! Кто может мне запретить помочь моему другу? Если у орнеев и существует закон, запрещающий отправляться к этой вашей Астазии, то я не орней. А если б и был трижды орнеем, то друг для меня…
— Не кипятитесь, граф, — оборвал его слова старейшина старейшин. — Глава клана вепря дорог всем орнеям. Мы так же хотим его спасения, хотя в облике рыбы он по вашей вине.
Граф ничуть не смутился, взял у слуги кубок с вином и сделал большой глоток.
— Я спокоен, — заявил он. — Хотя очень трудно быть спокойным, когда Найжел в бочке с водой пожирает лягушек, а вы знаете как его спасти и играете со мною в жмурки.
Старейшина старейшин встал со своего места, словно собираясь с мыслями и протянул руки к пламени, точно ему было холодно в такую жару. Перешептывания мгновенно смолкли, все глаза устремились на пожелтевшее лицо, изборожденное морщинами, как вековой мрамор нитками прожилок.
Очень медленно, подбирая слова, он рассказал про остров — самый северный остров архипелага, который, собственно, к орнейским островам отнести никак нельзя. Но если можно до него добраться, то только с Орнеев. Этот остров — средоточие магии, что там происходит и кто на нем обитает никто толком не знает, одни легенды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88