— Когда я был совсем юным, то попал в плен и несколько месяцев плавал гребцом на одной из их галер. Чудом бежал…
— Мы даем им отпор на наших островах, — заметил глава клана моржа. — Но как раз в том-то и загвоздка, что в непогоду, во время осенних ураганов, связь с дальними островами теряется — мало кто даже из самых отчаянных воинов отважится в такую бурю отправиться пусть и в недалекое плавание. А ураганы тогда были только-только в самом разгаре. Несколько дней разведчики гранадцев ползали по острову — уж не знаю, сорвался ли кто в такое ненастье с горных круч или им опять помогли их боги, а по мне так нет ничего лучше, чтоб все гранадцы провалились в бездонную пропасть! Только разделились команды четырех кораблей на два отряда, подкрались к обоим деревням одновременно… А кто их в такую погоду заметит да и кто может ожидать опасности в осенние ураганы? Конечно, всех наших воинов взяли по одному — кого спящими, а кого и пьяными — пиво-то всегда знатное на Ракка варили. А что еще остается делать, когда и на улицу-то носа не сунешь ? Лишь Гайрах, вождь одной из деревень, успел взяться за меч, но в его дом ворвалось две дюжины лютых пиратов. Он погиб, унеся с собой жизнь семерых мерзавцев.
— Смерть, достойная воина, — с уважением произнес Роберт и опорожнил кубок в память о храбром Гайрахе.
Граф вспомнил как его самого судьба сводила с гранадцами. Подданные пиратской республики, конечно, все поголовно подлецы и воры, честному человеку там не прожить, но упрекнуть их в трусости никак нельзя, да и обращаться с оружием многие из них умеют, что ни говори..
— Добыча была богатой, — продолжал Дайлон, — лишь только бочек с настоем ибрис-та гранадцы взяли около дюжины дюжин — то, что до ураганов не успели отправить на главный остров. Да и невесты были хороши. Гранадцы всех — мужчин, женщин, детей связали и погнали к берегу, чинить свои поганые галеры… Чтоб они всегда попадали в штормы посреди моря! Стариков они убили прямо на месте, чтобы не были обузой. Они хотели отремонтировать корабли к окончанию штормов и отбыть с добычей восвояси. Оставили дюжину охранников и надсмотрщиков за пленниками, а сами принялись праздновать победу — словно в чистом поле в честном бою одолели врага.
— И что, — гневно спросил Найжел, который об этой истории слышал впервые. — Им удалось уплыть? И вы не отомстили за смерть стариков и разорение острова!
Клянусь острием своего меча, что…
— Подожди, отважный Найжел, — остановил соотечественника старейшина. — Раз уж Дайлон начал этот грустный рассказ, то дай ему договорить.
Найжел кивнул, соглашаясь, грудь его вздымалась от гнева, но он постарался взять себя в руки.
— Они застали врасплох всех жителей обеих деревень, и, исключая тех, кто погиб от руки мужественного Гайраха, никто из них больше даже легкой царапины не получил. Но молодой воин из восточной деревни, по имени Майсав, был влюблен в девушку из западной. А родители были против их свадьбы, пока не наступила священная пора бракосочетаний. Ждать же юноше было невмоготу и он почти каждый день по знакомой тропе преодолевал под дождем перевал ради нескольких кратких мгновений встречи с возлюбленной. И вот когда он вернулся в деревню, его глазам предстала жуткая картина. Уже не было в деревне никого — ни пиратов, ни жителей, лишь трупы жестоко убитых стариков, да Гайраха и после смерти сжимавшего в руке меч.
— Он догнал пиратов и ночью, пока они валялись пьяными после пирушки, перерезал всех до одного? — не вытерпел Найжел.
— Подождите, — поклонился Дайлон главе клана вепря и поднял кубок в его честь, — я все расскажу по порядку. Майсав понимал, что напавшие могли появиться на острове, лишь приплыв на кораблях. А откуда им еще взяться? И пристать они могли только в одном месте. Он бросился туда, он бежал быстрее ветра, он словно забыл о дожде. Надо сказать, что ветер и дождь били ему в спину. Но уже наступила ночь, хотя и днем было ненамного светлее, из-за сплошных туч, застлавших небо.
Он увидел на берегу гранадские галеры и все понял. И тут его заметил один из оставленных пиратами дозорных. Майсав убил его в честном поединке, но и сам был ранен в грудь. Не смотря на кровоточащую рану, забыв о том, что весь день провел на ногах, он повернул в обратную сторону, к западному поселку, чтобы предупредить об опасности жителей и с их воинами напасть на пиратов, отбить пленных и отнять захваченную добычу. До западного поселка он добрался лишь к утру и там увидел то же зрелище, что и в родной деревне. У него не было слез плакать, он кричал, надеясь, что хоть кто-то, как и он остался живым и не угодил в плен — все напрасно. Тела своей возлюбленной он не нашел, понял, что она попала в лапы гранадцев и поклялся спасти ее. Он нашел в одной из хижин целебный бальзам из травы ибрис-та, кое как обработал рану, наскоро перекусил тем, что попалось под руку в одной из хижин, выбрал хорошее копье и щит и отправился на восточный берег.
— Один против экипажей четырех галер! — удивился Блекгарт. — Вы, орнеи, конечно, не знаете, что такое страх, но ведь это — чистое безумие!
Граф многозначительно посмотрел на своего отпрыска и тот смущенно потупил глаза.
Эх, надо было оставить сына танцевать с фрейлинами. Но наследник графа Астурского должен быть настоящим воином и проводить время не среди красоток под музыку лютен, а с воинами. Рассказы о бесстрашных поступках — вот лучшая музыка для воина. Сам не хвастай, а других — слушай.
— Лучше погибнуть с честью, чем прослыть трусом! — заметил Найжел.
— Лучше добиться победы над врагом, спасти соплеменников и, желательно, остаться в живых, — произнес граф Роберт и вновь повернулся к рассказчику:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88