— Чем угодно, но не магической дрянью. Ладно, забудем это. — Он посмотрел другу прямо в глаза. — Роберт, о чем с тобой говорили предки?
Вышедшие ночью мертвецы, выслушав сбивчивый рассказ Найжела, велели ему отдыхать. И почти до рассвета трое из них при свете полной луны о чем-то толковали с графом Астурским.
Роберт невесело усмехнулся и отвел взгляд в сторону.
— Извини, Найжел, об этом я тебе сказать не могу, — жестко произнес он.
Найжел знал, что настаивать бессмысленно. Если друг захочет, то сам расскажет.
Никто из них в душу друг другу сапогами не лез — таков закон, негласно установившийся между ними много лет назад. Правда, был и другой — заикнулся о чем-либо, рассказывай, за язык никто не тянул. В данном случае Найжел сам спрашивал, так что и обижаться нечего. Но все ж… Предки-то его, орнея по крови, главы клана вепря, а пожелали разговаривать с чужаком в этих краях, арситанцем.
— Они хоть сказали тебе — есть ли отсюда какой-нибудь другой, тайный выход? — спросил орней.
— Отсюда нет другого выхода, кроме того, что завален камнепадом, — ответил Роберт.
— И что же делать?
— Искать выход, — усмехнулся Роберт. — Пошли, поговорим с нашим пленником. И дай глоток воды, в горле все пересохло.
Вчерашний мститель лежал на боку, крепко опутанный веревкой, с закрытыми глазами. Он обмочился и от него воняло. Граф Роберт не обратил на такой пустяк внимания и сел перед ним на корточки.
— Смотри, мой бальзам подействовал, — заметил он другу, — рана почти совсем затянулась.
— Но в сознание он, похоже, так и не пришел, — язвительно заметил друг.
Граф хотел что-то ответить, но воздержался. Он сперва потряс ученика чародея за плечо, потом бесцеремонно перевернул на спину и пальцами приподнял ему веки.
Пленник установился на него совершенно пустым взором и захихикал. Почти сразу же кретинический смех перешел в плач, из глаз юнца потекли слезы.
— Да он от ужаса стал полным идиотом! — буркнул Найжел.
— Похоже, — кивнул Роберт. — Но у меня для такого случая есть одно средство.
— Магическое? — подозрительно спросил орнейский рыцарь.
Роберт рассмеялся, хотя смех получился несколько натяжным. Он подумал, что мог бы снова обмануть друга, сказав, что и другое средство из обычных трав, но зачем?
Разве магия не имеет то же естественное происхождение, что и все остальное?
Разве то, что трава ибрис-та великолепно исцеляет раны, само по себе не маленькое чудо?
— Да, — резко сказал граф и встал, их взгляды встретились, — магическое.
Давай поговорим откровенно, Найжел, раз уж так получается. Раньше мы это не обсуждали — повода не было. Да я и не подозревал до сих пор, что ты так уж сильно ненавидишь магию. Но я не хочу, чтобы между нами возникала стена, ты слишком мне дорог. Это средство, настолько же магическое, насколько магическое действие производит, например, настой травы ибрис-та.
— Сравнил, то же мне! — фыркнул Найжел. — Как чистый родник со зловонным болотом!
— То же самое, — с расстановкой повторил граф. — Вся магия — от природы, как любое дерево, камень, или облака над нами. Да разве не магия в том, что ты вчера разговаривал с давно умершим человеком?
— Это — мой предок. И он, пусть умер, но душой жив, пока я и другие орнеи помним о нем. Если я не погибну в бою — я тоже буду здесь, среди всех орнеев.
Так было испокон веков, так будет. Не мной заведено, не мне обсуждать, как не мне ругаться на солнце, что прячется за тучи. Магия здесь не при чем.
— Я не хотел никак задеть твоих чувств, — поспешил заверить Роберт. — Здесь ты прав, предки орнеев живут вашей памятью. Но ответь, Найжел, когда ты сражаешься с врагом и меч ломается, ты же не задумываясь пустишь в ход подвернувшуюся под руку палку или каменюку. Песок, наконец, чтобы запорошить врагу глаза. Так или нет?
— Ну, конечно… — согласился друг. — И что ты хочешь сказать?
— Магия — та же природа! — как можно убедительнее, произнес Роберт и взял руки орнея в свои. — Глупо отказываться от того, что может спасти тебе жизнь, какие бы ни были на то причины и принципы. Принцип не стоит жизни. То есть… не всегда. Это твое неприятие магии — точно не стоит, чтобы ради него умирать.
Ответь: если бы ты оказался на месте того же Дайлона, неужели ты из-за своей ненависти к магии позволил бы пиратам увести свой род и любимую девушку в рабство? Говори честно: ты поступил бы так же как он или нет?
— Ну, поступил бы! — после паузы ответил Найжел. — Если бы не оставалось другого выхода — то да! Но я не стал бы считать это подвигом и не гордился бы этим!
— Тебя никто не заставляет гордиться использованием магии. Вообще-то, глупо отказываться от полезных вещей. Но когда только магия может спасти, то неужели из-за дурацкой гордости отвергнуть ее и погибнуть? Да ты же сам себе противоречишь — помнишь, в Махриде, с нами был маг? Тогда ты, кажется, не возражал против его помощи…
— Магия — заразна! — с жаром парировал Найжел. — Поддавшийся магии один раз, не сможет отказаться от нее никогда. Он перестает быть воином. Вспомни Чева!
— Посмотри на меня, Найжел! — воскликнул граф Астурский. — Ты можешь сказать, что я перестал быть воином?
— Что за ерунду ты несешь, Роберт?! — опешил орнейский рыцарь.
— Так вот, когда это необходимо, я использую магию. Но если есть возможность обойтись без нее — справляюсь своими силами.
— Так я про это и говорю!
— Да, кстати, — ухмыльнулся граф, — твой перстень тоже был магическим.
— Вот уж нет! — с жаром возразил Найжел. — Он наоборот магию отгонял.
— А ты полагаешь, будто магию можно победить без магии?
— Да, я считаю — можно.
— Так мы ни до чего не договоримся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88