Когда
стемнело, вернулись мужчины, живо обсуждая между собой открытие Нориссы.
Когда Сорин поставила перед ними на стол сыр и хлеб, они в изумлении
молчали. Когда же им стало известно, откуда свалилось это сокровище,
Норисса выслушала немало слов благодарности. Ятрай, отсалютовав ей
деревянной ложкой, положил в свою тарелку самый большой кусок мяса из
супа. Кхелри не решался начать еду, пока Сорин не уверила его в том, что
они с Грентой уже поели.
- Мяса было столько, - сказала она мужу, - что я смогла дать немного
Хеске. - Она повернулась к Нориссе, словно прося прощения: - Хеска кормит
ребенка, и им обоим нужна сила.
- Не нужно оправдываться передо мной, - ответила Норисса. - Раз ты
так решила, так тому и быть.
Сорин благодарно улыбнулась, и Норисса почувствовала внутри себя
приятную теплоту, вызванную этой улыбкой, но именно одобрительный взгляд
Бремета, незаметно брошенный на нее, заставил ее щеки запылать. Она
отвернулась, чтобы скрыть смущение, и натолкнулась на хмурый взгляд
Байдевина.
Наверняка ее смущение отражалось на ее лице, но Байдевин опустил
глаза и нахохлился. Перегнувшись через лежащего Медвина, он поправил ему
одеяло, заодно убедившись, что посох волшебника надежно спрятан. После
этого он повыше укрыл плечи мага.
Норисса, помня о той антипатии, которую Байдевин питал к волшебнику и
его посоху, удивилась, откуда взялось у него это внезапное стремление
оберегать и хранить посох. Неоднократно она слышала, как гном, еще на пути
через равнины Бада-ши, бормотал себе под нос, что посох волшебника слишком
вычурный и сильно бросается в глаза. Однако после того как Медвин был
ранен, Байдевин сам настоял на том, чтобы заботу о посохе поручили ему. С
тех пор он и нес этот посох, завернутый в плащ одного из убитых солдат. И
хотя до этого он относился к посоху с недоверием, теперь, казалось, он
приводил его в состояние восторга и благоговения.
Почему же он так надежно оберегает то, что вызывает в нем такую
антипатию? Норисса никак не могла найти ответа на этот вопрос, однако
размышления на эту тему заняли ее, пока мужчины заканчивали трапезу.
Пока Сорин убирала посуду, Ятрай выскользнул в темноту и вскоре
вернулся, ведя за собой большую группу мужчин. Некоторые из них были очень
молоды, едва ли не дети, остальные были согнуты старостью. Норисса
прикинула, что их здесь человек двадцать. Когда последний из них втиснулся
в маленькую комнату, Бремет обратился к Нориссе с такими словами:
- Здесь все мужчины нашего поселка. Они хотят поговорить с тобой.
Бремет шагнул в сторону, и вперед выступил другой мужчина. Он был
ниже Нориссы на целую голову, а тело его было тонким и высохшим. Лицо
старика было длинным и тонким, а благородный рот вытянулся в тонкую линию
сжатых губ. Двигался он с проворством молодого человека, но щедрая седина
в его темных волосах и глубокие морщины возле глаз выдавали преклонный
возраст.
Он стоял скрестив руки, испытующе глядя на Нориссу. Во взгляде его
чувствовалась привычка повелевать. Переведя взгляд на гнома и обратно на
Нориссу, он заговорил:
- Мое имя - Боср, я - староста этой деревни.
Внезапный страх парализовал Нориссу. Безусловно, сейчас он спросит,
зачем они пришли сюда. Что ей ответить? Что она - их законная королева,
которая явилась избавить их от тирании их нынешней правительницы? Объявить
во всеуслышанье, что у нее нет ни армии, ни могущества и что ее двор
состоит из престарелого мага и сердитого гнома? Или, может быть, она
должна рассказать, как бежит от преследующего ее ночного кошмара и
одновременно разыскивает свой собственный сон, и теперь все должны
сплотиться вокруг нее и помочь ей в обретении ее законного права?
Норисса глубоко вздохнула, готовясь сделать признание, но ее опередил
Байдевин. Подняв голову, он послал ей взгляд, призывающий к молчанию.
- Мое имя Байдевин из Кэлет Дена. Это - леди Норисса. Там... - он
указал на топчан позади себя, - Медвин.
По толпе прошелестел шепот, в котором Норисса уловила упоминание
имени Медвина в связи с пророчеством и наследником. Боср поднял руку,
призывая собравшихся к тишине. Байдевин вынужден был продолжать:
- Мы попали в Сайдру случайно. Люди Тайлека, напавшие на нас возле
Стаггетского замка, принудили нас переправиться через реку.
Глаза старика сузились:
- Почему люди Тайлека напали на вас? Да еще в таком количестве, как
мне рассказывали?
Гном приподнял бровь, и Норисса чуть не улыбнулась выражению
величавого терпения на его лице.
- Я - племянник Норвика Старшего, лорда Виграмского поместья. Тайлек
захватил наши владения. Леди Нориссе и мне удалось пробраться в Таррагон,
где мы известили о нападении союзников моего дяди. Медвин сопровождал нас
в Стаггетский замок, где нам предстояло поднять тревогу и объединить силы
всех, кто готов сразиться с Тайлеком. Наверняка ваш человек Бремет
рассказывал вам обо всем этом.
- Рассказывал.
- Но вы предпочли не поверить своему?
Мгновенно атмосфера стала напряженной, словно перед грозой. Норисса
быстро открыла рот и заговорила, не переставая удивляться враждебности
гнома и уверенному спокойствию, которое проявилось в ее собственных
интонациях.
- Всегда лучше выслушать историю событий непосредственно от их
участника, Байдевин. Наверняка могут возникнуть какие-то вопросы, на
которые достойный Бремет не в состоянии будет ответить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136