Все последовали за ней, и Байдевин, даже не зная, чего ожидать, вновь
оказался не готовым к ощущению леденящего холода, который пронизал зал.
Его товарищи жадно хватали ртами воздух и корчились от холода, но Норисса,
казалось, ничего не ощущала.
Она шагнула в туман. Его стена чуть отступила перед ней и вдруг
стремительно исчезла, унося с собой холод, словно втянутая ноздрями
невидимого божества.
Перед ними стояла целая армия, но она была из камня.
Вырезанные из сверкающего черного камня фигуры солдат были выстроены
шеренгами по девять человек, и число этих рядов терялось в полумраке
пещеры. Каждый воин стоял в положении "смирно", с оружием в руке, устремив
взгляд в какие-то никому другому не видимые дали. Каждая статуя была как
застывшее совершенство, каждая - творение мастера, во всех мельчайших
деталях и подробностях. Плечом к плечу, грозно и неподвижно стояли
побывавшие в сражениях воины, словно живые.
Байдевин услышал удивленное восклицание Босра. Вождь повстанцев
сделал несколько шагов и прикоснулся к статуе офицера, стоящей чуть
впереди солдат.
- Не может быть! Это Сэрел!
Медвин и Бремет окружили Босра, и на лице каждого было написано
выражение недоверия. Байдевин и Норвик тоже приблизились и встали по
сторонам Нориссы.
- Что это такое? - спросил Норвик.
- Это - моя армия, - улыбнулась ему Норисса.
Бремет осторожно прикоснулся дрожащими пальцами к холодному каменному
лицу офицера.
- Это мой отец, - тихо сказал он.
- Откуда ты знаешь? - быстро спросил Норвик, делая шаг к нему.
Бремет уронил руки вдоль тела, продолжая рассматривать неподвижное
лицо, находящееся на одном уровне с его лицом.
- Я был слишком молод, когда он оставил нас, и я думал, что я
позабыл, как он выглядит. Но я его узнаю.
Норисса подошла к Бремету. Взяв его ладонь в свою, она наклонилась к
нему совсем близко, бормоча слова утешения. Байдевин ощутил укол ревности.
Это чувство прорвалось даже в его слова, которые прозвучали удивительно
высокомерно:
- Не может быть, чтобы это был реальный человек. Скорее, это
монумент, воздвигнутый в честь бравого солдата.
При эти словах Боср пристально всмотрелся в незрячие глаза офицера,
которого Бремет называл отцом.
- Сэрел был моим братом во всем, кроме кровного родства. Вместе с ним
мы покинули Драэль, чтобы поступить на королевскую службу. Мы вместе
учились и вместе сражались. Это я сопровождал короля Брайдона в земли
колдовского племени, а когда мы вернулись с молодой королевой, Сэрел стал
капитаном ее гвардии. Будет только справедливо, чтобы именно его лицо
символизировало заветы верности нашего народа.
Медвин покачал седой головой:
- Я уверен, что мы нашли последних воинов королевы, те самые
последние две сотни, которые отправились с Бреанной в последнее загадочное
путешествие, но так и не вернулись обратно. - Маг шагнул к первой шеренге
солдат и прикоснулся к каменной повязке на бедре одного из воинов. - Когда
они покидали Актальзею, в бедро Маэна попала стрела, но он не пожелал
остаться.
Норисса подошла к Босру сзади. Боср продолжал внимательно
разглядывать лицо человека, которого он называл Сэрелом, и Норисса
улыбнулась:
- Он не потерян для тебя, Боср, он жив. Он - часть моего наследства.
Лицо Босра побелело от ярости, когда он взглянул на свою королеву.
Когда она попыталась прикоснуться к нему, он отодвинулся.
- Я не хотела оскорбить твоей печали, Боср, - сказала Норисса. - Я
только хотела сказать, что она преждевременна.
- Жестокость тебе не к лицу, Норисса, - заговорил Медвин, лицо его
стало таким же каменным, как у солдат. - Или ты так упиваешься своим
могуществом, что вид чужого горя доставляет тебе удовольствие?
Норисса переводила взгляд с Босра на Медвина, потом посмотрела на
Бремета.
- Ваши товарищи в действительности не мертвы. Они просто спят, и по
моему приказу они проснутся и снова встанут рядом с вами, - она обвела
руками внутренность пещеры. - Вы спрашивали, почему королева бросила своих
людей в самый ответственный момент. Вот почему! Она пришла сюда, чтобы
подготовить это место, последний оплот, последнюю крепость. Здесь и
здесь... - Норисса коснулась своего лба, - моя мать оставила все
необходимое для своей страны и для своего ребенка.
Байдевин почувствовал, как чувства стиснули его грудь. Норисса снова
переменилась. Она выросла и повзрослела. Ее независимость теперь была
видна, словно гордый герб, вышитый на стяге. Она владела собой, и
опасность, подстерегающая ее за стенами пещеры, не страшила ее. Ее будущее
обещало ей только величие. И она улыбалась Бремету... и Байдевин
почувствовал, как его собственное будущее скрывается в горьком дыму.
Норисса протянула руку Бремету:
- Твой отец скоро снова вернется к тебе. - Она повернулась к Босру: -
Многие из твоих друзей скоро снова задышат. Для вас всех это будет
воскрешение из мертвых, но для них - пробуждение после одной-единственной
ночи сна. Но их мира больше не существует. Их дети выросли, их вдовы и
любимые умерли или вышли за других. Они уснули во время войны и проснутся,
когда война эта еще продолжается, но часть их жизни, заключенная в этом
промежутке, прошла для них без следа. У них будет слишком мало времени,
чтобы примириться с тем, что они потеряли, и они должны проснуться
готовыми к битве. Они, и вы тоже, это мой авангард.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136