В конце
концов он под каким-то предлогом ушел в лес и остался там до тех пор, пока
темнота не заставила его вернуться обратно.
Он не помнил, сколько времени он стоял, глядя на дверь своего домика
и на дом Кхелри, собирая все свое мужество перед встречей с Нориссой. Он
был уверен, что она рассердится на него за утреннюю ложь - наверняка
Медвин раскрыл его обман. Может ли она рассердиться настолько, чтобы
пожалеть о своем признании в дружеских чувствах?
Темнота внезапно стала не такой густой - это Медвин с посохом вышел
на деревенскую площадь вместе с Нориссой. На некоторое время они
задержались там, чтобы побеседовать с Бреметом и Ятраем. Бремет в знак
приветствия кивнул, Ятрай поклонился, затем подошел к Нориссе почти
вплотную и что-то зашептал ей на ухо. Норисса рассмеялась, и ее смех,
громкий и приветливый, разбудил в груди Байдевина что-то вроде зависти. Он
стоял, глядя на всю четверку, освещенную серебристым сиянием волшебного
посоха, и ответ внезапно пришел к нему сам. Магия - вот что он может
предложить Нориссе!
Он попытался опровергнуть эту мысль и ту радость, которую она
внезапно подарила ему. Он мало общался с магами, не считая толкователя
снов, с которым советовался его дядя. Но эту мысль не так просто было
отбросить.
Маленький уголок его мозга все еще сопротивлялся, но что еще мог он
предложить ей? Не военный совет - для этого у него были Боср и другие
члены совета деревни. Свою армию - состоящую из наемников и потому
надежную только наполовину? Но разве не было в ее распоряжении целой
страны, готовой сражаться до конца по призыву своей настоящей королевы?
Но ему удалось увидеть сияние волшебного посоха, он почувствовал его
силу. Этого не показал Нориссе даже ее могущественный амулет. И если ей
предстоит сражение с колдуном или колдуньей, то не лучше ли будет, если в
этой битве ее будут поддерживать не один, а два волшебника?
Байдевин провел рукой по стволу ближайшего дерева. Прикосновение
напомнило ему о том, как он в первый раз взял в руки посох Медвина. После
битвы с солдатами на поляне он хотел только спрятать от чужих глаз его
серебристое сияние, завернув в накидку одного из убитых. Но когда он
коснулся гладкого, чуть шишковатого дерева, его рука ощутила теплоту и
шевеление... чего? Признания? Приветствия? Эта резная палка оставила в нем
ощущение, словно он прикоснулся к Знанию. Оно ответило ему так, словно
было живым и открытым для него.
Гном чувствовал, как серебристое сияние притягивает его. Ему стало
любопытно, что получится, если он позовет его. Посох был желанным
предметом, и Байдевин подумал, что если он пожелает его достаточно сильно,
то возможно...
Медвин вдруг встрепенулся и схватился за посох обеими руками.
Байдевин ощутил его резкое сопротивление и остался беспомощно стоять,
борясь с волной гнева, которая окатила его в следующее мгновение. Медвин
уставился прямо на него с такой уверенностью, что Байдевин понял - никакая
тьма не сможет надежно укрыть его.
Заметив волнение Медвина, Ятрай и Бремет схватились за мечи и готовы
были поднять тревогу, но Медвин что-то тихо сказал им. Оружие вернулось в
ножны и двое мужчин удалились, широко шагая по деревенской площади.
Некоторое время Медвин продолжал смотреть на то место, где во мраке
прятался гном, потом он отвернулся, и они с Нориссой медленно пошли к
дому. Маг качал головой, успокаивая встревоженную девушку.
Байдевин поежился. Страх, благоговейный трепет, недоумение обуревали
его. Он чуть было не вырвал у мага его посох! При мысли об этом испуг
затопил все вокруг, и Байдевин попытался представить себе все последствия
своего опрометчивого поступка. Никакой волшебник, будь он самым добрым,
никогда не потерпит, чтобы у него попытались отнять самый ценный из его
инструментов. На минуту Байдевин представил себе, как Бремет и Ятрай
подкрадываются к нему в темноте, чтобы броситься на него, схватить и
доставить пред очи разъяренного мага. "Беги!" - шепнул ему внутренний
голос.
Но он остался.
И никто не бросился на него из темноты. И никакое колдовство не
свершилось, чтобы наказать его за дерзость.
Еще долго Байдевин стоял во тьме за деревьями, размышляя. Он чуть
было не похитил волшебную силу Медвина. Может быть, маг отнял у него эту
способность, чтобы подобное никогда не смогло повториться? Байдевин поднял
голову и уставился в ночное небо. Звезды в созвездии Волшебного Пояса
мерцали ярче, чем все остальные, и гном подумал, что, может быть, это
Медвин бросает ему вызов. Маг, несомненно, знал о его недоверии, но
теперь, думал Байдевин, мы оба знаем, что и во мне есть частица Таланта.
Но я вовсе не так глуп, чтобы выйти против тебя с одной лишь голой
способностью к чудесам и без всякой подготовки. Я тоже выучусь магическим
секретам. И кто научит меня лучше, чем ты сам, старый волшебник?
Байдевин улыбнулся, глядя на мерцание звезд в Поясе. "Я принимаю твой
вызов, Медвин. И назавтра тебе придется учить двух учеников!"
Байдевин поспешил в дом. Решение, которое он принял, придавало ему
решимости, и он готов был мужественно встретить все, что бы его ни
ожидало, однако Норисса и вида не подала, что ей известно о его утренней
лжи. Напротив, она приветствовала его с видимым облегчением.
- Наконец-то ты вернулся, Байдевин! Бремет сказал, что ты ушел от них
довольно рано и с тех пор тебя никто не видел, - она вдруг замолчала, и
Байдевин заметил на ее лице тень утренней печали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136