Яркий свет Даймлы заставил ее зажмуриться.
Богиня Ночи, высокая и полноликая, медленно двигалась по черному
небу, находясь в этот час в самом центре созвездия Королевы. Норисса
разглядывала хоровод звезд вокруг небесного светила и пыталась заполнить
свой усталый разум иными, не столь болезненными мыслями.
В грудь ее врывался холодный весенний воздух. Вместе с воздухом в
самые глубины ее сознания проникали запахи свежевспаханной земли,
влажность близкого дождя и тяжелый сладкий аромат цветов осфо. Норисса
взглянула на восток и вздрогнула, уставившись куда-то в промежуток между
верхушками неподвижного леса и штормовыми облаками высоко вверху. Что-то
снова звало ее, и она изо всех сил боролась, чтобы противостоять ему. Она
знала, что это - нечто совершенно от нее отдельное, что отвечает на зов
внутри нее самой, обладая собственной чувствительностью к таинственному
голосу, но всякий раз острая тоска прикасалась к ее мозгу, как плещутся о
берег шипящие волны.
Норисса снова оглядела комнату: дверь была не заперта. Никакого труда
не стоило обойти стражу. Тоска сильнее вонзилась в мозг. Временами ей
казалось, что вот-вот она бросится в лес и исчезнет, стремление уйти все
сильней и сильней накатывалось на нее. Странная мысль тянула ее разум
прочь, и Норисса колебалась, удерживаясь руками за подоконник - одна
только ее физическая оболочка сопротивлялась теперь странной тяге.
"Не могу! На мне лежит ответственность перед моими людьми, здесь!"
Она сжала голову руками и постаралась справиться с подступившими слезами.
Как она устала! Ей хотелось отправиться домой и наконец попасть в такое
место, где все любили бы ее, где она не знала бы страха и могла бы
отдохнуть.
Но она была родом отсюда! Мысль об этом немного успокоила боль,
застилающую ее глаза. Норисса прикоснулась взглядом к сонным силуэтам
Медвина и Байдевина и перевела глаза в сторону комнаты, где спали Сорин и
ее семья.
Волна любви и признательности вдруг нахлынула на нее. Она не могла
постичь, почему эти люди, так недавно вошедшие в ее жизнь, стали внезапно
так ей дороги. Она хотела сделать для них так много, но в то же время была
уверена, что ее амулет и таинственный зов теснейшим образом связаны с
исполнением этого желания.
Она снова чуть не расплакалась, но на этот раз она была только рада
этим слезам. Они унесли прочь ее боль и нерешительность, страх скользнул
вниз по ее щекам вместе со слезинками и пропал. Она вернулась домой.
Она раскрылась, и тут огонь жизни, скрытый в ночи, хлынул в нее, до
краев наполнив сознание. Чувства и ощущения переплетались, смешивались,
менялись местами, когда она проходила мимо источников жизни, окружающих
ее. Она коснулась голода кого-то новорожденного, познала нарастающее
желание брачной игры какого-то зверя, а потом ее затянуло в омут
любопытства дремлющего под землей сирре.
А затем откуда-то издалека до нее донесся крик боли, и она уже знала,
что это - ее собственный крик. Ее разум поспешил обратно к домику и был
насильно загнан в тело, которое уже сотрясала агония. Опять она оказалась
в тисках ожившего ужаса собственных кошмарных снов. Так же как и на
берегу, нападение последовало без всякого предупреждения, с поистине
опустошительным неистовством. Однако в отличие от того первого раза
Норисса была готова и не поддалась испугу неожиданности. Мгновения не
потребовалось ей, чтобы повернуться в сторону скрытого колодца энергии.
Таинственный враг почувствовал ее намерения и прыгнул вперед,
преграждая ей путь. Норисса дрогнула и заметалась. Она никак не ожидала,
что ей будет отказано в ее собственной силе. Тонкие щупальца страха
вцепились в мозг, обжигая сильнее любого настоящего пламени. Запутавшись
между собственным телом и разумом, Норисса наблюдала, как ночной страх
добился своего. Она продолжала борьбу, но Другой все туже затягивал ее в
свои тенета. С жестоким наслаждением Другой потянулся к ее амулету, и
Норисса ощутила, как сама жизнь начинает истекать из нее. В смятении она
призвала на помощь свою единственную надежду: "Медвин! Помоги мне!"
Услышав ее зов, существо заколебалось. Потом Норисса почувствовала
его хищное довольство, когда оно добралось до мага по следам ее мыслей.
Норисса поняла, что подвергла мага смертельной опасности, с которой он не
сможет справиться. Она обрекла их обоих!
Но именно в этот момент ее память возвратилась в разрушенный домик на
равнинах, к залитым лунным светом серебристым лугам, где в траве скользило
могучее тело их ночного стража. Слабый голос Медвина прозвучал откуда-то
издалека, но она расслышала каждое его слово: "Это будет страж и защитник,
если это понадобится. Ты создала того, кто послужит тебе наилучшим
образом".
И, прежде чем Другой успел отрезать ее от последней возможности,
Норисса воззвала к нему:
- Ночной Страж, я зову тебя, дай мне твоей земной силы, помоги мне!
Страшное существо, прекратив подбираться к беспомощному Медвину,
завыло яростно и бросилось к ней, чтобы укрепить связующие заклятия, но
Норисса уже упивалась новым потоком энергии, вливающимся в нее. Защищаясь
от Другого, она вытянула перед собой руки, которые внезапно блеснули во
мраке гранями темной чешуи. Норисса едва угадывала под чешуей очертания
своих собственных членов - облик ящера или дракона теперь имела она!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136