И, можете
быть уверены, использует их не на благо цивилизации...
- Вы говорите - Брусвеен? - профессор оживился. - Я не знал, что он в
Бразилии. Год назад мы встречались в Стокгольме на конгрессе биологов...
- Ошибаетесь, - перебил его Антуан. - Мсье Брусвеен говорит, что уже
более двадцати лет он не покидал своей фазенды.
- Ну-ну, мой друг, я, конечно, стар, но еще не выжил из ума. Да
вот... - Алвист легко поднялся из-за стола и подошел к большой групповой
фотографии, висевшей на стене. - Вот, извольте: третий слева - ваш
покорный слуга, а рядом - доктор Харальд Брусвеен. Снимок сделан в прошлом
году на приеме у короля... Кроме того, должен вам сказать, что фазенда,
похожая на дот или бункер, вовсе не в характере Харальда. Он два года
провел в фашистском концлагере и не выносит ни казематов, ни
затворничества...
Антуан пристально смотрел на фотографию. "Вспомнил, вспомнил..."
- Простите, доктор... - Антуан стал стремительно прощаться. - Еще раз
извините за вторжение... Но, кажется, теперь я знаю, что мне делать...
Секретарша Алвиста не пыталась задержать сумасшедшего француза, когда
он снова со скоростью гоночного автомобиля пролетал через приемную. Она
легла грудью на свои бумаги и спасла на столе порядок. Это вполне
удовлетворило ее в данной ситуации.

Опять падал снег и на белом его покрове четко вырисовывались следы
маленьких босых ног. Потом появилась жуткая размалеванная морда. Взмах
копья... Изображение на экране прибора расплывается и мутнеет.
- Электроды в зону "Б", пожалуйста.
Голос человека в белом халате спокоен. Ни суеты, ни спешки. Все идет,
как намечено. Электроды - тончайшие иглы из физиологически нейтрального
сплава - в мозгу больного. Мозг живет...
На сероватом стекле вновь появляется изображение. Можно разглядеть
край лавки, покрытой овчинным тулупом. У стола под лампой - бородатый чело
век. Рядом - старуха, повязанная платком. И сразу другая картина: та же
изба, но пустая, с развороченной печкой, из которой торчит нелепый черный
ствол...
- Стоп!
Гаснут экраны, темнеют глазки индикаторов. Серия исследований
закончена. Еще одна серия...
В ординаторской за длинным столом собираются люди в белых халатах.
Только теперь, когда спало напряжение, можно увидеть, как они устали. У
многих под глазами круги.
Входит Горелов - руководитель лаборатории.
- Ну что шестая серия?
Отвечают вразнобой:
- То же самое... Между шестнадцатым и семнадцатым кадрами - провал.
Хотя интенсивность излучения - максимальная...
- Тогда подведем итоги. В мозгу больного обнаружены постоянные очаги
возбуждения. Мысль его вертится вокруг одних и тех же событий. Отсутствие
логики в изображении и частые провалы заставляют предполагать, что причина
расстройства где-то совсем рядом с этими провалами памяти. Что-то мучает
больного, он всеми силами пытается проникнуть в эти провалы, связать
воедино...
Кто-то прерывает его:
- Простите, может-быть - провалы связаны с временными потерями
сознания? Помните: взмах копьем - и провал...
- Вот именно! А если так, информация о происшедшем могла сохраниться
в подкорковом слое, в непроявленном виде...
Общий вздох проносится по ординаторской. Кто-то скептически
улыбается. Кто-то свистит. Горелов снова повышает голос:
- И мы обязаны извлечь ее! Восстановив логическую связь событий, мы
тем самым снимем напряжение с мозга, вернем его к нормальному состоянию...
- Это выходит за пределы наших возможностей...
- Нет, не выходит! Предлагаю подключить мозг другого человека. В
данном случае - мой.
С минуту в комнате стоит тишина. Потом она взрывается. Люди говорят
все сразу, перебивают друг друга. Некоторые кричат:
- Это невозможно!
- Теоретически не доказано...
Голос Горелова покрывает все:
- Спокойно, товарищи! В конце концов, к этому эксперименту мы идем
уже два года. Он становится необходим. Вопрос о психологической
совместимости мною рассмотрен. Прошу всех приступить к подготовке седьмой
серии.
И сразу все становятся на места. У каждого - свой участок, своя
задача. Горелов входит в операционную. Ассистенты надевают ему на голову
сложный шлем с многочисленными излучателями и присосками, проверяют пульс.
Горелов спокоен. Так, наверно, бывает спокоен тренированный космонавт.
Тоже прыжок в неизвестное... Через несколько минут здоровый мозг этого
человека станет как бы продолжением больного. Они словно сольются воедино,
и при этом на здоровом лежит задача проанализировать мысли больного.
И вот уже снова загораются красные лампы на панелях приборов.
Сиренево мерцают экраны. Снова знакомые кадры: дикарская рожа и взмах
копья...
- Стоп! Электроды - в подкорковый слой...
Глаза Горелова закрыты. И все присутствующие понимают, сколько воли,
сколько выдержки нужно иметь, чтобы вот так, сознательно подчинять свой
мозг внешнему воздействию, воспринимать все то, что хранится в чужой
памяти, сохранять одновременно способность трезво мыслить, наблюдать за
событиями как бы со стороны...
Ассистенты следят за движениями губ Горелова. На магнитную ленту
записывается шепот человека, рассказывающего о том, какие мысли скрыты в
мозгу другого:
- Страх перед неожиданным... Я ведь его чуть не застрелил, думал -
медведь... Удар по темени, резкая боль... Теряю сознание... Больше ничего
не вижу, не слышу... Провал, провал... Так, так, лучше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36