Иногда борозду пересекала цепочка следов босых ног. Потом Марков
заметил впереди какое-то движение и остановился, судорожно стиснув ружье.
Впереди в кустах кто-то был - кто-то живой, пестрый, яркий, словно
раскрашенная кукла. Он сразу замер, и Марков не мог как следует
рассмотреть его. Сквозь заснеженный лапник просвечивали желтые и красные
пятна, и Маркову казалось, что он слышит тяжелое дыхание. Он шагнул вперед
и хрипло крикнул: "Кто там? Стрелять буду". Никто не отозвался. Потом
краем глаза Марков заметил какое-то движение слева и резко повернулся,
выставив перед собой ружье.
Прямо на него из-за деревьев выбежал удивительный человек. Если бы
этот человек был в полушубке или в ватнике и держал бы в руках топор или
ружье, Марков автоматически упал бы боком в снег, выбросив на лету перед
собой двустволку, и хладнокровно расстрелял бы его. Но человек был гол,
весь размалеван красным и желтым, а в руке у него была длинная заостренная
палка. Марков, открыв рот, смотрел, как он бежит, с необыкновенной
легкостью выдергивая ноги из снега. Затем человек замедлил бег, весь
изогнулся и, дико крикнув, метнул в Маркова свое копье. Марков
инстинктивно присел и, не удержавшись на скрещенных лыжах, опрокинулся на
бок. Он был очень удивлен и испуган, и тем не менее странный полет копья
даже тогда поразил его. Брошенное с силой, оно отделилось от руки
размалеванного человека и медленно поплыло по воздуху. Оно отстало от
бегущего, а потом, все набирая скорость, обогнало его и пронеслось над
головой Маркова с вибрирующим свистом. Марков еще слышал, как оно с
треском врезалось в чащу, словно по кустам дали очередь разрывными пулями,
но тут на Маркова навалились со всех сторон. Крепкие маленькие руки
схватили его за лицо, опрокинули на спину, он почувствовал резкий
неприятный запах, жестокий удар в подбородок, рванулся, и его оглушили.
Очнувшись, он обнаружил, что лежит в снегу под деревом. Слышались
незнакомые голоса, какие-то неопределенные звуки, скрип. Неприятно и остро
пахло. Он сразу все припомнил и сел, опершись спиной о ствол. Перед ним
была обширная поляна, и на ней - полно народу. У Маркова запестрело в
глазах. Всюду сновали, крича во все горло, маленькие, голые, размалеванные
яркими красками люди. Рядом с Марковым такой же человек кричал и
размахивал копьем. А на другом конце поляны грузно лежало в снегу длинное
серое сооружение, похожее не то на ковчег, не то на огромный, чуть
расплывшийся огурец. Один конец сооружения был тупо срезан, как корма
корабля. Другой был заострен и приподнят.
Марков зачерпнул снегу и потер лоб и щеки. Он был без шапки и без
ватника, ружье куда-то пропало. Человек, стоявший рядом, повернулся к
Маркову и что-то сказал, зябко шевеля губами. Вид у него был дикий и
свирепый - широкое скуластое лицо, расписанное желтыми зигзагами,
щетинистые жесткие волосы, большие злые глаза. Видно было, что он сильно
замерз и челюсти у него сводит от холода.
- Что вам надо? - сказал Марков. - Кто вы такие?
Человек снова сказал что-то злым гортанным голосом, затем ткнул
Маркова копьем. Копье было тяжелое, тупое, без всякого наконечника. Марков
с трудом встал на ноги. Его сразу затошнило, закружилась голова. Человек
снова выкрикнул несколько слов и снова ткнул его копьем, не сильно, но
очень решительно. Марков, стараясь выиграть время, пока перестанет мутить,
послушно пошел вперед, а человек двинулся за ним по пятам, время от
времени постукивая его копьем то справа, то слева, указывая направление.
Он гнал Маркова, как вола, а Марков чувствовал себя совершенно разбитым и
никак не мог собраться с мыслями. Отчаянно болела голова.
Возле галеры Марков остановился и, обернувшись, посмотрел на своего
погонщика. Тот что-то проорал, погрозил копьем и отошел в сторону. Тут все
на поляне разразились отчаянным воем, страшным визгом заверещала свинья, и
Марков увидел, как ее волокут к борту галеры. Свинью подняли на руках и
перевалили в узкую щель, которую Марков сначала не заметил. Люди на поляне
перестали орать и размахивать копьями, сгрудились в толпу и тоже подошли к
галере. Марков поймал себя на том, что пытается сосчитать их. Он насчитал
три десятка маленьких размалеванных и еще четырех рослых людей с серой
кожей. С рослыми обращались неуважительно: на них замахивались, кричали,
то и дело подбегали к ним и толкали или пинали ногами, а те только,
жмурясь, прикрывали лица и шли, куда их толкают. Это было тем более
странно, что они как на подбор были здоровенные мужчины с огромными
мускулами...
Гвалт стоял, как на вокзале во время эвакуации. Голова Маркова
раскалывалась на части, так что он даже плохо видел. Он ощупал темя - там
была огромная мягкая шишка, а волосы слиплись и смерзлись.
Серокожих рослых постепенно подогнали к галере и построили в ряд
возле Маркова, и это ему очень не понравилось, тем более, что десяток
маленьких копейщиков столпилось напротив них в нескольких шагах, крича
друг на друга и тыча пальцами в Маркова и рослых. Марков поглядел на своих
соседей. Вид у них был забитый и удрученный, так что надеяться на них не
приходилось. Тут Марков обнаружил свой ватник. Он был на одном из
маленьких, пожалуй, на самом маленьком и размалеванном с головы до ног.
Этот малыш кричал больше всех, яростно подпрыгивал, замахивался на других
и пихался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36