На какую-то долю минуты ему представилось растерянное лицо студента и
трех других. Он провалил сегодня четырех человек и всех за одно и то же -
за отсутствие воображения.
Почиталин нервничал. Дело в том, что главка, которую он должен был
дописать к своей книге, требовала от него пересмотра ранее созданных им
гипотез. В этой еще не написанной им главе речь должна была идти о
пестрых, обитателях космоса, прилетавших на Землю на своей удивительной
"гамбарре".
Профессора давно уже беспокоила одна мысль. А что, если странники
Вселенной прилетали на Землю не один раз?.. Почему это так беспокоило
Почиталина? Да потому, что, если они прилетали в древнем каменном веке,
они могли повлиять на создание древних мифов, легенд и волшебных сказок,
изучению которых профессор посвятил свою жизнь.
Ковер-самолет или скатерть-самобранка - что это? Порождение фантазии
первобытных людей? А что, если это было отражение в сознании древних
летающего ковчега? Ведь ковчег - это все: и транспорт, и кров, и пища.
Волнующие минуты размышлений и глубоких теоретических догадок
профессор Почиталин любил проводить вне стен кабинета, на дверях которого
было написано: "Сектор первобытной культуры и мышления". В такие минуты
Почиталин выходил из кабинета и, пройдя мимо коллекций, привезенных
великим путешественником Миклухо-Маклаем из Новой Гвинеи и с острова
Пасхи, замедлял свои шаги в "отделе Северной Америки", возле стоявшего в
стеклянной витрине индейского вождя из племени сиу. Вождь в украшении из
перьев орла стоял, как живой, держа лук и охраняя свое время, застывшее
здесь в музее и остановившееся навсегда.
Да, здесь время остановилось и застыло, здесь стояла какая-то особая
тишина, чем-то похожая на натянутую тетиву лука, который никогда уже не
выстрелит.
Присутствие индейца помогало этнографу преодолеть десятилетия и века,
и мысленно пребывать то в индейском вигваме, то у костра, разведенного
австралийскими аборигенами, то в каменном веке. Почиталин был знатоком
первобытного мышления, посвятив изучению его многие годы. Но вот случилось
нечто странное и загадочное, противоречащее всем законам любимой
Почиталиным науки - этнографии. Первобытные люди прилетели из космоса,
преодолев огромные расстояния и нарушив все научные представления о
материальной культуре "дикарей"!
Извещение об открывающемся международном симпозиуме и приглашение на
него профессор Почиталин получил как раз в тот самый день, когда он
закончил последнюю главу своей книги, плод долгих и глубоких размышлений о
волшебных сказках, древних мифах и легендах.
Это был не совсем обычный симпозиум, в нем, кроме этнографов и
языковедов, должны были принять активное участие биологи, астрофизики,
психологи, философы, математики и кибернетики.
Симпозиум, как было написано в пригласительном билете, носил
несколько странное название: "Совещание по вопросам симбиогенеза и
проблеме странников Вселенной".
Что такое симбиоз - знает любой школьник. Но какое отношение этот
биологический термин имел к странникам Вселенной, профессор Почиталин
узнал из газет.
В газетах и журналах появились научно-популярные статьи и интервью с
учеными, посвященные проблеме симбиогенеза. Со времен создания теории
относительности ни одна теория и гипотеза не привлекла к себе такого
внимания, как эта. Ученые всего мира вспомнили полузабытого советского
биолога Козо-Полянского, талантливого ботаника, создавшего в начале
двадцатых годов теорию симбиогенеза. Она вызвала в свое время оживленные
споры биологов, а затем вошла в историю биологических идей, почти не
оказав никакого влияния на дальнейшее развитие биологической науки.
Профессор Козо-Полянский считал, что весь растительный мир Земли мог
служить примером гигантского симбиоза разнородных организмов и клеток,
сожительствующих и сливающихся вместе для борьбы за существование.
Когда-то теория Козо-Полянского вызвала возражения подавляющего
большинства биологов, и вот теперь снова она вышла на арену научной мысли.
Теперь речь шла уже не о растениях, а о разумных существах - странниках
Вселенной, оказавшихся связанными цепкой биологической связью с
"гамбаррой", на которой они совершали длительные космические путешествия.
Почиталин позвонил в Институт цитологии, в лабораторию молекулярных и
клеточных проблем.
- Мне Илью Матвеича, - сказал он лаборантке.
Минуту спустя он услышал знакомый голос, но все-таки спросил:
- Ильюша, это ты? Здравствуй, Ильюша! Здравствуй, милый!
- Павлуша?
Этот низкий, чуточку барственный голос звучал когда-то совсем
по-другому, когда Почиталин сидел с обладателем этого голоса на одной
парте частной гимназии на Васильевском острове.
- Как дела, Павлуша?
- Расскажу, расскажу. Мне надо повидать тебя и как можно скорее.
- Так приезжай сейчас сюда, в лабораторию. У меня как раз есть
свободная минутка.
Почиталин вызвал такси и помчался на проспект Маклина.
Через двадцать минут он уже был в лаборатории своего бывшего
школьного приятеля. Илья Матвеевич - или, как называл его Почиталин,
Ильюша - пожилой для всех, но оставшийся молодым и неизменным для своего
школьного приятеля, стоял возле ультрафиолетового микроскопа.
- Ты понимаешь, Павлуша, - сказал взволнованно Илья Матвеевич, - мы
наблюдаем жизнь клетки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36