- Не знаю,
не знаю... Дикари голые, по воздуху летают и, значит, свиней воруют...
Неувязочка! Брось ты про это думать, Олег Петрович. Выпей-ка ты еще чайку
с малиной. Водки я тебе, пожалуй, больше не дам, пусть голова заживет, а
чаек пей. Боюсь, не прохватило бы тебя...
Марков переждал, пока прошла тошнота.
- Надо немедленно сообщить в Москву, - сказал он. - Прямо в Академию
наук. А что касается голых дикарей... Сто тысяч лет назад, Пал Палыч, наши
предки, такие же вот дикари, сколотили первый плот и поплыли на нем вдоль
берега. Они тоже не знали, почему плот плавает, почему дерево не тонет.
Сто тысяч лет оставалось до Архимеда, да что там - многие не знают этого и
сейчас. А предки плавали, строили плоты, потом лодки и - плавали. Ведь
закон Архимеда понадобился только для тех, кто строил железные корабли, а
деревянные прекрасно плавали и без закона. Так и эти... Им наплевать,
почему этот материал летает по воздуху. Построили корабль, набились в него
и пошли добычу искать.
- Н-да, - сказал Пал Палыч. - Ты, Олег, вот что... Не хотел я тебе
говорить, да, видно, надо сказать. Бред это у тебя, померещилось тебе.
Марков непонимающе уставился на него.
- Как это - бред?
- Так вот. Лесиной тебя оглушило. В беспамятстве ты все с себя
посрывал, в одной тельняшке по лесу бродил. Ружье где-то бросил, так я его
и не нашел...
- Постой, постой, Пал Палыч, - сказал Марков. - А дом пустой как же?
А кровь на снегу? А следы?.. Окно выбито, все двери открыты... И кот
Муркот...
Пал Палыч крякнул и почесал в затылке.
- Надо же, - сказал он, глядя веселыми глазами. - Как это у тебя все
переделалось!.. Свинью я колол, Олег, свинью!.. А она у меня вырвалась и -
с ножом - через двор да в лес! Я за ней, поскользнулся - в стекло въехал
локтем... Понял? Трезора с цепи спустил, мать выскочила, тоже за свиньей
побежала... Ведь верно, мать?
- Что это ты? - сказала бабка Марья.
- Свинью, говорю, колол! - заревел Пал Палыч.
- А?
- Свинью, говорю!
- Нет уж ее, - сказала бабка, качая головой. - Нет уж свинки...
- Ничего не понимаю, - сказал Марков.
- А тут и понимать нечего, - сказал Пал Палыч. - Академии наук тут не
нужно. Вернулся я со свиньей, гляжу - твой рюкзак. Я по следу. Нашел
сначала место, где тебя пришибло. Потом лыжи нашел. А потом уже к вечеру
гляжу - сам идешь, за деревья держишься. Я было подумал, что обобрали
тебя...
- Где это было? - спросил Марков.
- А километрах в пяти к северу, где мы с тобой в прошлом году зайца
гоняли.
Марков помолчал, стараясь вспомнить.
- А копье? - спросил он. - Было при мне копье?
Пал Палыч посмотрел на него, словно раздумывая.
- Ничего при тебе не было, - сказал он решительно. - Ни копья, ни
ватника. Так что брось ты это, забудь...
Марков медленно закрыл глаза. Голова, успокоившаяся было, снова
начала болеть. "А может, и правда - бред", - подумал он.
- Пал Палыч, - сказал он, - дай-ка ты мне еще водки. Боюсь, не засну
теперь.
- Болит? - спросил Пал Палыч.
- Болит, - сказал Марков.
Летучий корабль... Летучие викинги... Не бывает такого и быть не
может... Первые люди на первом плоту... Чепуха, поэзия...
Он кряхтя перебрался на лавку, где ему постелили.
Когда он заснул, Пал Палыч, накинув полушубок, прихватил инструмент и
вышел во двор прилаживать дверцу курятника. За ночь снегопад кончился,
солнце было яркое, снег во дворе сверкал девственной белизной. Пал Палыч
работал со злостью и два раза стукнул себя молотком по большому пальцу,
так что из-под ногтя выступила кровь. К нему подошла мать, пригорюнилась,
подперла щеку рукой.
- Курей-то опять заводить будем, Пашенька? - сказала она.
- Заведем, - угрюмо ответил Пал Палыч. - И курей заведем, и свинью.
Не впервой. У Москаленковых щенок хороший есть - надо взять... - он встал
и принялся отряхивать снег с колен.
- Чисто немцы - энти-то, - сказала бабка, всхлипнув.
- При немцах ты б в погребе не отсиделась, - сказал Пал Палыч. - Да и
мне бы не уйти... Ты вот что, мать... Ты об этом никому ни слова, и
особенно про палку, что я принес, а ты сожгла.
- Да я же не знала, Пашенька!.. Палка и палка.
- Ладно - сожгла и сожгла. А рассказывать все равно не надо. До Олега
Петровича дойдет - очень обидится, а я его обижать не хочу. А чтобы он на
тебя сердился, тоже не хочу. Поняла?
- Да, поняла, - сказала бабка. - А палка-то, ох, и красиво же она
горела, эта палка! И красным, и синеньким, и зеленым - ну чисто изумруд!..
А кто же это были, Пашенька? Неужели опять немцы?
- Викинги! - сказал Пал Палыч сердито. - Викинги это были, дикие,
понятно?

2
Какой должна быть фантастика? Познавательной,
увлекательной и правдоподобной. Главное правдоподобной.
Ольга Ларионова
Простуда брала свое, и Маркову было ясно, что последние шесть дней
отпуска придется проваляться в постели. Полдня он тоскливо глядел в
заиндевелое окошко, под которым со звонким морозным лязгом и грохотом
проносились по Среднему проспекту невидимые, но вполне слышимые трамваи.
В четыре часа пополудни, устав натужно кашлять, Марков решил
бороться. Средство было верное: баня. Хорошо пропариться, затем сто
граммов перцовки с таблеткой аспирина да чай с сухой малинкой, отсыпанной
в холщовый узелок сердобольной бабкой Марьей. Бабкой... Марков поднялся,
прогнал воспоминания. Не было ничего. Ни бабки, ни леса, ни чертей этих
крашеных. А то еще чего доброго рехнешься. Не было ничего, и точка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36