Винсент задумчиво посмотрел ему вслед.— Полковник Кин! — К ним подошел рядовой 35-го полка.— Что у вас? — рассеянно спросил Эндрю, все еще улыбаясь по поводу только что подслушанного им диалога.— Сэр, я зашел в здание сената и увидел этот свиток, прикрепленный к стене. Я понял, что должен отнести его вам.Эндрю развернул свиток. Винсент, встав рядом, прочел текст послания вместе с ним.«Полковник Кин, — было написано на пергаменте по-английски, — вам достается то, что осталось от Рима. А мы с друзьями взамен получаем Суздаль. Непременно передам привет вашей Кэтлин, а также супруге Готорна. Шах и мат. Кромвель».— Итак, все подтвердилось, — прошептал Эндрю. — Вот теперь действительно начинается испытание.Винсент отвернулся. Подойдя к кресту, он взвел курок револьвера. Глаза мерка еще были раскрыты. При виде Винсента он откинул голову назад и высоким дрожащим голосом затянул что-то вроде гимна.Винсент нажал на спусковой крючок.Сначала он хотел сделать это из жалости. Но теперь им двигало иное чувство. С холодным удовлетворением он наблюдал, как тело мерка дернулось и обмякло. Он опять взвел курок и прицелился.— Он уже мертв, Винсент, оставь его, — сказал Эндрю. Но Винсент, улыбаясь, медленно разрядил в мертвое тело всю обойму.Паровой котел под палубой «Оганкита» начал отбивать ритмичные удары, и корабль, ожив, завибрировал.Побагровев от ярости, Кромвель повернулся к своим хозяевам.— Кин уже был практически в наших руках! — заорал он.Команда, готовившая судно к отплытию, в немом изумлении уставилась на человека, осмелившегося кричать на мерка.Вука сделал шаг к капитану.— Ты знаешь, что виноват, — бросил Хулагар, протягивая руку, чтобы остановить зан-карта.— Как ты смеешь обвинять меня — да еще перед скотом?! — прошипел Вука по-меркски.— Еще немного, и город был бы наш. А ты все испортил. Тамука рассказал мне, как было дело.Вука в ярости обернулся к Тамуке.— Ты больше не мой щитоносец! — прорычал он.Тамука был только рад этому. Он жалел, что не оставил Вуку на растерзание толпе. Тогда у орды был бы другой, более достойный кар-карт после того, как Джубади отправится в вечное странствие по небесам.— Как скажешь, зан-карт, — ответил Тамука.— Я пущу тебе кровь за это оскорбление! — крикнул Вука.— Ты не можешь, — поспешил вмешаться Хулагар. — Тамука спас тебе жизнь. Твой брат Манту рассказал нам об этом. Теперь ты обязан ему своей жизнью, и по закону твоей собственной крови ты не можешь причинить ему вред, пока не вернешь долг. Вука резко крутанулся к нему.— На меня ты тоже не имеешь права нападать, — спокойно сказал Хулагар. — Закон запрещает поднимать руку на отца, его братьев и его щитоносца.Вука молча стоял, кипя от бессильной ярости.— Не унижай себя перед нами и перед скотом, — произнес Хулагар чуть ли не умоляюще.С потемневшим от гнева лицом Вука отвернулся и прошествовал на корму.Хотя Кромвель не понял, что именно было сказано, ему было ясно, что между зан-картом и двумя щитоносцами развивается какой-то серьезный конфликт. И он опасался, что в конечном итоге гнев будет обращен против него.— Хватит об этом, — сказал Хулагар. — Мы не так уж много потеряли. Мы сделали главное — выманили армию янки на восток. А теперь обратимся на запад за настоящей добычей.Не дожидаясь ответа, он удалился на корму и встал рядом с Вукой у леера.— «Не так уж много потеряли», — проворчал Гамилькар. — Две тысячи убитыми и ранеными, и половину из них из-за этого поганого мерка, который разбередил толпу.— И две самые тяжелые пушки пропали, — вторил ему Тобиас, — а также двадцать кораблей, стоявших у причала. Теперь они достанутся янки. Надо было либо удержать город, как я рассчитывал, либо сжечь все дотла, чтобы им ничего не осталось. А мы не сделали ни того, ни другого.— Хорошо по крайней мере, что они в ловушке. Хинсен позаботился об этом.— Да, он постарался как следует, — отозвался Кромвель. В этом дезертире из 35-го было все-таки что-то такое, от чего капитану всегда становилось немного не по себе.Подойдя к правому борту, он посмотрел на берег. От пристани отходили их последние корабли. «Шах и мат», — подумал он с улыбкой.Да, он неплохо поддел Эндрю в этой последней записке. Пусть теперь побесится. Но он почти жалел, что упомянул также Винсента. Он всегда пробуждал в Тобиасе чувство, от которого было нелегко отмахнуться. Винсент никогда не смеялся над ним. Даже тогда, когда он понял… С этим моментом было связано что-то важное… Но что именно? Все, что он мог вспомнить, — это как он позже проснулся с ощущением блевотины во рту.Он прогнал это воспоминание.Всего через неделю он будет в Суздале. Уж это от него не уйдет. Впервые за много дней он почувствовал подлинное удовлетворение, вытеснившее из его души и горькие разочарования, и мрачные предчувствия. Глава 10 — Да, мы попали в переплет, что и говорить, — произнес Эндрю.Настроение у всех было подавленное, лица выдавали крайнее утомление.— Давайте начнем с вас, доктор. В каком состоянии люди?Эмил сокрушенно покачал головой:— От Пятого Суздальского и двух батарей практически ничего не осталось. Восемьдесят пять процентов убитых и раненых. Можно считать, что этих подразделений больше не существует.Эмил замолчал и посмотрел на Винсента, Лицо молодого человека распухло и было сплошь покрыто ссадинами и шрамами. Но что действительно вызывало беспокойство — это выражение, застывшее в его глазах. Какая-то холодная пустота. Эндрю рассказал ему об инциденте с мерком. Что-то с мальчишкой было явно не так. Но проводить с ним душеспасительные беседы сейчас не было никакой возможности.— Что касается остальных, то тут тоже мало радости, — продолжил Эмил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165