Работали они не спеша, с максимальными предосторожностями. Часть легких полевых орудий уже была установлена на позициях и время от времени обстреливала южную стену города. Но две самые тяжелые пушки были упрятаны на холме на расстоянии более мили от города, вне пределов досягаемости двухдюймовых орудий, имевшихся у Винсента. Тобиас не хотел подвергать их лишнему риску и выдвигать на передовую, пока там не будет обеспечена надежная защита.Осторожность, с какой они действовали, представлялась Винсенту даже чрезмерной. Всего лишь семь часов назад защитники города в панике отступали, преследуемые карфагенянами. А затем, вместо того чтобы развивать свой успех, противник вопреки всякой логике внезапно остановился в двух милях от города. В тот момент Винсент благодарил Бога за предоставленную им передышку, ибо в городских воротах творилось нечто невообразимое и ничего не стоило перебить там их всех. Но по зрелом размышлении это показалось ему очень странным. На их месте он обязательно продолжил бы наступление и уничтожил врага. Их действия противоречили здравому смыслу.— Мне нравится эта последняя строчка, — прервал Марк размышления Винсента.— Прошу прощения?— Насчет того, что русские верны союзу до конца.— Я знаю президента достаточно хорошо, сэр, — ответил Винсент. — Это человек исключительно честный, и на его слово можно положиться.— Но не связано ли то, что он пишет, и с нашей безопасностью? — надменно вопросил Петроний.Винсент даже не сразу понял смысл вопроса.— Очевидно, сенатора интересует, не будут ли русские войска представлять угрозу и для римлян, — пояснил Марк.— Я не вижу, откуда могла бы возникнуть такая угроза, — ответил Винсент.— Для посла вы слишком простодушны, — улыбнулся консул.— Это не столько наша война, сколько их, — вмешался Петроний, все больше раздражаясь. — Карфагеняне воюют их дьявольским оружием. Если бы не оно, мой дом и мои владения не дымились бы сейчас в руинах. То, что происходит здесь, — это конфликт между ними и Карфагеном, а мы лишь невинные жертвы, попавшие меж двух огней. — Петроний обращался исключительно к Марку, как будто Винсента здесь и не было вовсе. — Ты должен вступить в переговоры с карфагенянами и выдвинуть наши условия. Мы все единодушно считаем, что янки несут нам гибель. У карфагенян имеется то же самое оружие, а их пушки даже больше — мальчишка сам это признал. Не исключено, что они могли бы поделиться с нами своим оружием и секретом его изготовления, и тогда мы послали бы этих янки с их драгоценными крестьянами подальше.Полдюжины сенаторов, окружавших Петрония, согласно кивали.— Они принесли нам одно лишь несчастье! — выпалил Катулл.— Мы потеряли сегодня триста человек убитыми и ранеными, — произнес Винсент голосом, полным холодного бешенства. — Это были лучшие воины, какие когда-либо существовали в этом мире. Я обучал их военному искусству, они были моими друзьями, и я никому не позволю говорить, что они принесли вам одно несчастье. Вернувшись домой, я встречусь с их семьями и постараюсь объяснить им, ради чего сражались их мужья и сыновья. Они погибли, защищая вас, а вы насмехаетесь над этим!Винсент сознавал, что поддается овладевшему им гневу, но терпеть это издевательство он больше не мог. Дмитрий, стоявший рядом, не понял ни слова из сказанного, но видел, в каком состоянии Винсент, и жестами призывал его успокоиться. Однако Винсента уже понесло.— Мы сломали хребет Тугарам, мы остановили распространение оспы и заплатили за все это дорогой ценой. Половина нашего населения погибла.— А мы не просили вас ни о каких одолжениях, — парировал Петроний. — Нам жилось очень хорошо, пока не появились вы.Винсент чувствовал, что самообладание вот-вот окончательно покинет его. Половина его сознания велела ему остановиться, вспомнить, кем он является сейчас и кем был недавно, но вторая половина напоминала о другом — о тысячах убитых на улицах Суздаля, обо всей этой мясорубке, о глазах солдата, которого он оставил всего несколько часов назад на растерзание врагу. Он испытывал такое непреодолимое желание прикончить Петрония собственноручно сию же минуту, что это испугало его самого.— Хватит!Марк стоял, повернувшись спиной к сенаторам и глядя прямо на Винсента. В глазах его было предупреждение.— Когда вы командовали сегодня на поле боя, — произнес он мягко, — то показали себя настоящим воином и заставили меня пересмотреть свое мнение о вас. До этого я не мог понять, почему именно вы получили назначение на этот пост, — разве что из-за знания языка. Я думал, что вы достигли такого высокого положения лишь потому, что женаты на дочери президента.Винсент было вскипел, но взгляд первого консула по-прежнему взывал к его благоразумию.— Теперь же я знаю, что вы добились этого благодаря собственным заслугам, — заключил Марк и повернулся к Петронию: — Кстати, я не спросил тебя сразу, но спрошу теперь: где ты был, когда наша армия бежала сегодня с поля боя?Петроний в ярости уставился на консула, лишившись дара речи.— Ты бежал вместе со всеми. Я видел, как ты несся сломя голову в сторону города далеко впереди остальных, — гневно бросил Марк и указал на Винсента: — А он и его русские солдаты сражались, прикрывая наше отступление. Ты недостоин носить тогу сенатора. Бог Цинциннат взирает на тебя с презрением.— Ты не имеешь права!… — завопил Петроний.— Я имею полное право! — прорычал Марк. — Сегодня на поле боя этот молодой человек служил примером всем нам, включая меня. Он принял командование на себя, в то время как я не знал, что делать. И когда он отдал мне приказ, я подчинился, потому что он был прав.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165