— Успокойтесь, пожалуйста, оба, — вмешался Калин, вставая из-за стола.Кэтлин бросила на О’Дональда сердитый взгляд, тот в ответ подмигнул ей.— Если у вас все, — обратился к ним Калин, — то мне хотелось бы услышать мнение Ганса по поводу этого сообщения. — Он протянул Гансу листок бумаги.— Это фальшивка, — не задумываясь кинул Ганс, пробежав глазами текст телеграммы.— Почему ты так думаешь?— Не могу поверить, чтобы Эндрю так легко попался в ловушку, как тут говорится, и сразу погиб вместе со всей армией.— Оператор говорит, что телеграмма начинается и заканчивается паролем, о котором мы договаривались. — Значит, они перехватили одну из телеграмм и выяснили пароль. Я знаю Эндрю. Бой может увлечь его до самозабвения, но он никогда не теряет головы, — произнес Ганс с гордостью.— «Армия Кина попала в засаду и разгромлена», — вслух прочитал О’Дональд. — Чушь собачья. Прошу прощения, мадам, — тут же добавил он.— Не за что, я вполне согласна с этим, — ответила Кэтлин, однако в голосе ее явственно слышался страх.О’Дональд виновато посмотрел на нее:— Кэтлин, если бы я знал, что написано в этой телеграмме, то ни за что не стал бы так глупо шутить, честное слово.Кэтлин подошла к Пэту и положила руку ему на плечо. Калин обеспокоено смотрел на нее. Он пригласил ее сюда, чтобы Ганс в ее присутствии опроверг это лживое сообщение, — он был заранее уверен, что тот так и сделает. Но лицо ее было слишком бледным, с почти прозрачной кожей.— Кэтлин, дорогая, — проговорил О’Дональд, — сядь, пожалуйста.Она устало кивнула, и Пэт, подведя ее к стулу, неожиданно для всех легко поцеловал ее в лоб и взял ее руку в свою.— Он самый живучий из всех нас, — сказал он, выдавив из себя улыбку.— Я разговаривал с нашим телеграфистом, — сказал Калин. — Он говорит, что рука ему незнакома. Я, правда, не совсем понимаю, что это значит.— Сигналы, посылаемые по телеграфу разными людьми, чуть-чуть отличаются друг от друга, — пояснил О’Дональд. — Опытный оператор это чувствует.— Тогда какой смысл посылать фальшивую телеграмму, если обман так легко разоблачить? — спросил Калин.— Ну, может быть, они думали, что мы клюнем на эту удочку, — сказал Ганс.— Вряд ли, — возразил О’Дональд. — Кромвель все-таки не такой дурак.— В одном он, по крайней мере, сглупил, — отозвался Ганс. — Он дал понять, что они захватили мост и отрезали нашу армию, а это значит, что наши не могли связаться с нами.— Операция сама по себе блестящая, — прокомментировал Калин, подходя к висящей на стене карте. — Они перекрыли путь в двухстах милях позади армии. — Он провел по карте пальцем в сторону Рима.— На месте Эндрю, — сказал Ганс, подойдя к Калину, — я сделал бы только одно: дошел бы, несмотря ни на что, до Рима. Тогда у нас в руках был бы по крайней мере этот опорный пункт.— Но это увело бы его еще дальше от нас, — возразил Калин, спокойно глядя на Ганса и проведя пальцем вдоль берега Внутреннего моря до Суздаля. — Мы здесь практически беззащитны, — прошептал он.— Чтоб этой гадине сдохнуть! — взорвался Ганс. — Было понятно с самого начала, что он может добраться до нас на своих судах этим путем. Но мы с Эндрю полагали, что в любой момент вернем войска по железной дороге, если он действительно попытается это сделать. Нам и в голову не приходило, что он взорвет мост, Мы ожидали, что он перережет путь перед нашей армией, но не позади нее!— А сколько времени им потребуется, чтобы дойти сюда морем? — спросила Кэтлин.— Четыре-пять дней, даже при встречном ветре.— Пятидюймовки, — мрачно протянул О’Дональд. — Они встанут на недосягаемом для нас расстоянии и в первый же день превратят городскую стену в решето. Это будет избиение младенцев. Наша армия отрезана, и они могут высадить тут какие угодно силы практически беспрепятственно.Калин вернулся за свой стол.— Сколько времени может понадобиться Эндрю, чтобы добраться до нас? — спросил он.— Черт его знает, — угрюмо ответил Ганс. — Зависит от того, сколько миль железнодорожного полотна разрушено. Они понаделают шермановских шпилек…— Что понаделают?— Сожгут шпалы и изуродуют рельсы, — сказал О’Дональд. — Восхитительное зрелище — когда это железная дорога противника. Снимают рельсы, нагревают их на костре и обматывают вокруг телеграфных столбов. Больше они уже ни на что не годны. К тому же и моста нет. После того как наши переберутся через Кеннебек, им придется шагать еще две сотни миль с гаком.— А если противник будет препятствовать им, все это может растянуться недели на две, а то и на три, — присовокупил Ганс. — И мы еще не учитываем время, которое уйдет на то, чтобы захватить Рим. Чем они будут питаться на обратном пути — тоже вопрос. Продовольствия они взяли только на двадцать пять дней, а Рим после нашествия карфагенян вряд ли сможет чем-нибудь их снабдить.— А мы не можем послать войска им навстречу?— Не можем, — отрезал Ганс. — У нас только одна бригада в городе, а вторая на южной границе — о ней, кстати, тоже нельзя забывать. На месте этих мерков я напал бы на Суздаль именно сейчас — лучшего момента не придумаешь. Слава Богу, хоть с этой стороны ничего тревожного пока не слышно.— Как ты думаешь, что предпримет Эндрю? — спросил Калин безнадежным тоном.— Не знаю, — ответил Ганс подавленно. — Но он должен найти какой-то выход.— Значит, нам надо рассчитывать только на собственные силы.— Совершенно верно, господин президент, — отчеканил Ганс, глядя Калину прямо в лицо.Откинувшись в кресле, Калин закрыл глаза. Каким прекрасным, волнующим приключением представлялось ему все это! До того как у них появились янки, он был всего лишь заурядным чтецом при боярине Иворе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165