— А ты всего лишь незаконнорожденный ублюдок! — отчеканил двоюродный брат Калина сенатор Петров, избранный от одного из северных суздальских районов. — Ты никогда не имел никаких прав в отличие от своего брата Ивора Слабые Глаза.— Сенаторы! — Эндрю с такой силой бухнул молотком об стол, что ручка сломалась и молоток полетел, вращаясь, в самую гущу заседающих.Это возымело действие, вызвав хохот на галерее для зрителей и утихомирив законодателей. — Сенаторы, — повторил Эндрю спокойным тоном, когда хохот улегся, — прежде всего мне хотелось бы подчеркнуть, что попрекать человека его происхождением недостойно звания сенатора. — (Петров гневно взглянул на Эндрю при этих словах, но сел на свое место.) — В остальном же, не унижая ничьего достоинства, вы можете говорить все, что думаете. А происхождение человека больше не имеет никакого значения в нашей республике. Каждый имеет право стать сенатором независимо от того, кем был его отец.На галерее и в рядах сенаторов-простолюдинов раздались аплодисменты, и Михаил, посмотрев в свою очередь на Эндрю волком, ничего не сказал и тоже уселся.— Еще одно, — бросил Эндрю, подняв голову к галерее. — Здесь происходит заседание сената, и непозволительно мешать ему. Публика допускается на все заседания, но если вы будете кричать и бросать реплики, то сенат превратится в базар. Этого я не могу допустить. Если зрители хотят сказать что-нибудь своему сенатору, то могут сделать это за пределами этого зала.Зрители на галерее пристыжено стихли.— Ну вот и хорошо. Надеюсь, все поняли наши правила? — спросил Эндрю любезным тоном университетского профессора.Часть сенаторов утвердительно закивала, подобно старательным студентам на лекции по любимому предмету, но бывшие бояре, сгрудившиеся вокруг Михаила, лишь поглядывали на окружающих с презрением.— Замечательно. Михаил, сенатор от Псова, спросил меня, как министра обороны, о военном бюджете на следующий год. Сенатор, вы задали все вопросы, какие хотели?— Я считаю, что твои слова насчет налогов и расходов — сплошной обман.Эндрю подавил вспыхнувший в нем гнев, понимая, что Михаил наслаждается, поддразнивая его таким образом.— Вы говорите, что это обман. Не будете ли вы добры уточнить, что вы имеете в виду, — учтиво произнесЭндрю, бросив предостерегающий взгляд на генерала суздальской армии Ганса, побелевшего от ярости.— Я имею в виду сумму в четыре миллиона долларов, как вы их называете, которую президент Калин затребовал в качестве налогов.— Да, президент запросил такую сумму.— И почти вся она, три доллара из каждых четырех, должна быть истрачена на твою армию.— Это армия Республики Русь, сенатор, а не моя, — холодно поправил его Эндрю.— А чуть ли не два миллиона из трех идет на фабрики, где делают все эти рельсы и поезда, которые тоже нужны только для армии.— Правильно, рельсы необходимо прокладывать в первую очередь для того, чтобы быстро переправить войска и оружие, если нападут на наши границы. Как всем известно, мы заключили договор с Римом, одобренный большинством из вас. Когда железная дорога будет построена, мы сможем перемещать целую армию на сотни миль в течение нескольких дней, быстрее, чем передвигается конница орды.— И не забывайте о нашем Высоком Предназначении, — выкрикнул Василий. — Надо рассказать всему свету, кто мы такие, и объяснить, что мы хотим объединить все народы в одну систему, без бояр и без тугар.— Василий, вы нарушаете порядок, — упрекнул его Эндрю, хотя и был благодарен ему за поддержку.— Он только это и умеет делать, — бросил Гавело, бывший боярин Нижила, угодливо глядя на Михаила.— Все это придумано для того, чтобы кое-кто разбогател за счет других, — холодно произнес Михаил. — Ваши фабрики оставили без работы почти всех старых кузнецов и оружейников. И мы уже слышали о том, что скоро здесь появятся римские купцы со своими дешевыми безделушками, чтобы еще больше разорять народ. Лавки сотен купцов уже опустели, а в это время янки и близкие друзья Калинки, управляющие этими фабриками, богатеют, и не только за счет собираемых налогов, но и благодаря прибылям, которые эти фабрики дают. Эндрю не был готов к тому, что атака Михаила примет такое направление. С какой стати он вдруг выступает защитником интересов народа, а не кучки бояр?— Фабрики и железные дороги принадлежат всем гражданам Руси. Люди, которые их проектируют и строят, получают за это деньги от правительства. Все работающие на фабриках служат также в армии, но им платят за работу, которую они делают для всех. Со временем, когда угроза нападения какой-либо орды исчезнет, этот порядок будет изменен, и все, кто пожелает, смогут строить свои фабрики. Если группа граждан захочет выпускать рельсы и продавать их дешевле, чем это обходится сейчас, мы будем только рады.— Все это только слова. Армия и так уже достаточно могущественна — даже чересчур. Я предлагаю сделать две вещи. Во-первых, прямо сейчас вдвое снизить расходы на армию. Тугары ушли, и нам не нужно это новое оружие, которое вы делаете на своих фабриках. Во-вторых, я требую отмены постановления о том, что все мужчины должны заниматься военной подготовкой по одному дню каждую неделю и четыре недели зимой. Это пустая трата времени и сил. И в-третьих, ваша армия должна продать фабрики тому, кто больше за них заплатит.— Вы можете изложить все свои требования в виде законопроекта и зачитать его в сенате, а сенат рассмотрит их в рабочем порядке.— Это еще один трюк, придуманный янки. Читать умеют только ваши люди, а боярам это ни к чему.— На этом основано управление страной, — парировал Эндрю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165